Последние отзывы

  10  

Даже если про розу выдумки, всё равно красиво

Это я, если вы не поняли, о коллегах-литераторах, павших дурацкой смертью. Разумеется, нет ничего особенно умного в том, как умер Рильке (согласно распространенной версии, укололся о шип розы и получил заражение крови), но все-таки для поэта это недурно, даже логично.

А вот великий драматург Теннесси Уильямс (1911–1983) подавился крышкой от бутылочки с глазными каплями, которую привык открывать зубами. С тех пор, как я узнал про это, не могу слышать имени Т. Уильямса, чтоб перед глазами не возникла картина: вот он давится, задыхается в своем гостиничном номере, и никого нет рядом, и в последний миг, наверное, думает: «Что за идиотская развязка!»

Но помнить его надо вот каким!

А замечательный писатель Шервуд Андерсон (1876–1941) во время круиза случайно проглотил не то зубочистку, не то щепку, на которой держалась оливка из коктейля. Заноза застряла в стенке кишечника и вызвала перитонит.

Два слова про Шервуда Андерсона, чтобы вы разделили моё возмущение.

Это был человек, с которым произошло чудо. Я очень люблю эту историю.

Вот как должны бы умирать писатели, а не от зубочистки в брюхе

Андерсон был преуспевающим бизнесменом у себя в Огайо, но как-то раз тридцати шести лет от роду вдруг ушел из дома, и нашли его только четыре дня спустя бродящим по полям и ничего не помнящим. Он бросил бизнес и семью, уехал в Нью-Йорк, стал писателем. Будто проснулся после долгого сна. Или, наоборот, уснул и видит сон. Или родился заново. Его считали своим учителем Хемингуэй и Сэлинджер, Стейнбек и Фолкнер. Такой ли смерти он заслуживал?! (Сознаю всю глупость вопроса, но настаиваю на нем, причем именно со знаком «?!»)

Из комментариев к посту:

ravael

По поводу нелепой смерти литераторов можно добавить кое-что еще.

Самое страшное и нелепое для литератора умереть раньше смерти собственного физического тела. Ты вроде бы что-то пишешь, но уже никому не интересен.

steve

А вот еще интересный случай нелепой смерти — при просмотре фильма «Рыбка по имени Ванда» умер от смеха известный врач-датчанин Оле Бентсен. Чистейшая правда. Кто хочет — может проверить в Интернете.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ПАРАЛЛЕЛИ:

ХОДОРКОВСКИЙ

13, 15.12.2010

На этой неделе произойдет событие исторического значения: судья Данилкин начнет зачитывать вердикт на процессе Михаила Ходорковского. В зависимости от этого решения судьба нашей страны повернет или в одну сторону или в совсем-совсем другую.

Обвиняемых, как вы знаете, двое, но я неслучайно говорю: «процесс Ходорковского». Мне кажется, если б не фактор Ходорковского, Платона Лебедева уже выпустили бы. Когда-то Ходорковский пошел за решетку из солидарности с взятым в заложники товарищем, теперь такое же мужество проявляет Лебедев. Веселая дерзость, с которой держится Платон Леонидович, не может не злить прокуроров, но объект Высочайшей Вендетты не он, и второй процесс затеян не из-за него.

Ладно, по поводу процесса я уже неоднократно высказывался, да и блог у меня тематический, поэтому пост будет не про современность, а про исторические параллели. Поскольку у процесса два возможных исхода, параллелей я подобрал тоже две. Обе во многом, иногда почти до невероятности, напоминают драму, которая разворачивается у нас на глазах. Начиная с внешнего сходства и того, и другого исторического персонажа с Ходорковским.

Вот первый из них:

Как вы поняли, речь сегодня пойдет о капитане Дрейфусе, дело которого и у нас, и за рубежом только ленивый не поминал в связи с делом Ходорковского. Поэтому я, можно сказать, ломлюсь в открытую дверь. И все же хочу обратить ваше внимание на удивительную зарифмованность ситуаций.

Правда, похожи?

1. В обоих случаях на первом этапе обвинения важную роль сыграла популистская игра на ненависти общества к богачам. Альфред Дрейфус не был «олигархом», но происходил из весьма состоятельной семьи. В глазах обывателя он был «жирным котом», мучения которого вызывали злорадство.

2. Определенные силы французского общества всячески подчеркивали еврейское происхождение Дрейфуса, что в тогдашней антисемитской Франции придавало этой фигуре дополнительную зловещесть. (У нас, как мы знаем, без этой пакости тоже не обошлось).

  10