86 
— Мы пришли с миром. Я хотел бы переговорить с тобой, — коротко сказал Малкольм по-французски.
Эйдан засмеялся, очевидно, нисколько не обеспокоенный действиями Малкольма.
— Я знаю, почему ты приехал, Малкольм. Пожалуйста, мой дом — твой дом…, брат.
Его взгляд скользнул мимо Малкольма, покрасневшего от нарастающего гнева, и устремился прямо к Клэр, не обращая внимания на окружающую ее полудюжину горцев, каждый из которых был выше ее.
Он улыбнулся.
— Я бы не оставлял женщину одну с моими людьми, Малкольм, — мягко сказал Эйдан по-английски. — Она слишком красива.
Сказав это, он учтиво поклонился ей, и повернулся, собираясь войти в зал.
— Поставь жеребца в конюшню.
И зашагал внутрь.
Малкольм развернул своего серого, выглядя чертовски разъяренным, и галопом спустился по ступенькам. Клэр не винила его. Эйдан вел себя провокационно, мягко выражаясь. Малкольм двинулся сквозь ряды людей Эйдана. Остановив своего мчащегося жеребца рядом с ней, он протянул руку. Клэр поняла и перескочила со своего мерина на его боевого коня. Она хотела шепнуть ему на ухо, чтобы он сделал несколько глубоких вздохов, но решила, что сейчас не самое подходящее время объяснять ему как вести себя. Вместо этого, она положила руку ему на плечо, надеясь, что он обретет некоторое самообладание, прежде чем войдет в замок Эйдана.
Он оглянулся на нее.
Клэр надеялась, что он сейчас читает ее мысли. Все хорошо, подумала она. Он действительно не сделал ничего такого, за исключением того, что злился как балованный ребенок.
Малкольм фыркнул и отвернулся, проезжая сквозь ряды воинов Эйдана. У подножия ступенек он заставил ее спешиться, а затем и сам соскочил с коня. Подбежал один из его людей, чтобы забрать у него жеребца, и они пошли вверх по ступенькам.
Клэр взглянула вниз во двор замка на собранные войска, и задрожала. Затем она взглянула на входную дверь, которую Эйдан оставил открытой. Солнце скрылось за замком, и поэтому она ничего не увидела внутри, черная пустота зияла перед ней.
Малкольм оказался прав. Эйдану нельзя доверять. Клэр не знала, чего он хочет или что будет делать, если Малкольм решит вести себя враждебно. Она боялась, что его замечание по поводу ее внешности, что-то означало. Он был опасен, как загнанный в угол тигр.
Теперь, когда было слишком поздно, она хотела, чтобы они сюда не приезжали.
Клэр последовала за Малкольмом в огромный зал и заморгала от удивления. Перед ней стояло множество прекрасной мебели, явно не из XV века или любого другого ближайшего к нему. Затем она увидела на стене картину Пикассо. Она округлила глаза, узнав Ренуара, Констебла и Поллака. И снова изумленно обвела комнату глазами. Жилище Эйдана было обставлено в стиле XXI века с чудесным европейским антиквариатом и мебелью, вот только здесь не было ни одной лампы.
Он стоял возле высокого буфета, цвета темного грецкого ореха, с резными ножками и позолоченными листочками, тянущимися вверх к дверцам, и разливал из хрустального графина вино по хрустальным бокалам. Клэр увидела современный штопор.
Она была сбита с толку. Его голые ноги были в ботинках, а также он был одет в лейне и плед в изумрудно-зеленую и черно-голубую клеточку. Его одеяние разительно контрастировало с комнатой.
Наполнив несколько бокалов, он повернулся к ней с той соблазнительной и откровенно довольной улыбкой, которую она слишком хорошо помнила. Он знал, что неотразим для противоположного пола, подумала она.
— Бокал вина, леди Клэр? — проворковал он, подходя к ней в тот момент, когда Ройс и Иренхат вошли внутрь.
— Нет, спасибо, — взволнованно ответила Клэр.
У него были такие же серые глаза, как и у Малкольма, и светились тем же оценивающим жаром. Хуже того, он пристально осмотрел ее с головы до ног. Клэр не сомневалась, что он раздевает ее глазами, снимая всю одежду на ней, и мысленно наслаждается весьма интимным зрелищем.
Он широко улыбнулся.
— Оно из Бордо, — мягко сказал он.
Она встретилась с ним глазами, чувствуя, как пылают ее щеки. Его тон был вкрадчив, и она была уверена, что он применяет его к женщинам, чтобы затащить их в свою постель. Почему-то, она знала, что он также подумал о том, какова она будет в постели, и его мысли были ужасно наглядными.
— Уверена, оно восхитительно, — хрипло сказала она и отвернулась, тревожно вздрогнув. Его красота и мужественность не помогали делу.
86 
