80 
Перед ним вилась сельская дорога из Лимерика, исчезая среди уже сжатых полей и поднимаясь на холмы, где пересекалась с каменными стенами. Сидя на лошади, он старался не позволить чувствам овладеть им. На сей раз это ему удалось. Возвращение домой не вызывало в нем теплого чувства. Это была всего лишь очередная миссия, которую ему предстояло выполнить.
Девлин пустил мерина в галоп, прекрасно зная, что у следующего поворота увидит свои земли, поля и пастбища. Но это не имело значения. Он сжал себя тисками самоконтроля.
Миновав поворот, Девлин все же испытал некоторое удовольствие при виде лежащего впереди сжатого поля. Проезжая первый фермерский дом, он почти равнодушно отметил, что Маккарти, очевидно, преуспел в этом году — его стадо овец, казалось, увеличилось вдвое, а дом был недавно побелен.
Каменная стена тянулась поперек поля. Девлин погнал к ней свою лошадь, а когда она заколебалась, пришпорил ее обеими ногами. Мерин перемахнул стену, неуклюже приземлившись. Девлин одобрительно похлопал его по боку. Небеса наконец разверзлись, и начался дождь.
Увидев двух лошадей, пасущихся у стены, Девлин поискал глазами всадников и, заметив две фигуры, беседующие у ручья, резко остановил своего мерина. Сердце Девлина забилось быстрее против его воли. Одна из фигур была совсем маленькой — то ли ребенок, то ли миниатюрная женщина, но он точно знал, кто это.
Девлин был мрачен. Его ноги так крепко стиснули бока лошади, что животное рванулось вперед, и ему пришлось натянуть поводья, при этом он не мог оторвать взгляд от своего брата и Вирджинии.
Девлин напомнил себе, что всегда держал в руках своих людей, свой корабль, своего врага. Что он делал это добрые десять лет и никогда более эффективно, чем прошедшим летом и этой осенью, патрулируя берег Испании и охраняя проливы. И вот теперь его сердце не подчинялось ему, оно бешено колотилось в грудной клетке, словно говорило ему, что и он тоже может быть уязвимым.
Последние пять месяцев он не думал ни о чем, кроме своей миссии, своего корабля, своих людей и своего врага. Железным кулаком он загонял каждую нежеланную мысль втени прошлого, которому она принадлежала.
Девлин вернулся только по одной причине и вернулся, зная, что полностью владеет собой.
Он твердо говорил себе, что его не заботит, о чем они беседуют. Удерживая мерина, Девлин продолжал наблюдать.
Они были слишком далеко от него, чтобы он мог разглядеть выражение лиц, но он видел, что Шон в рубашке и черных сапогах, а на Вирджинии — светлые бриджи и также высокие сапоги для верховой езды. Девлин напряг зрение, ища признаки беременности, но на таком расстоянии их невозможно было обнаружить.
Его рот мрачно скривился. Он был уверен, что безумное влечение осталось в прошлом. Когда они столкнутся лицом к лицу, он будет испытывать к ней те же чувства, что к Элизабет, Фионе или любой другой женщине — не более.
Повернув гнедого мерина, Девлин поскакал к Аскитону.
— Это секретный рецепт, — сказала Вирджиния, когда они вошли в дом. — Не моей матери, а прабабушки Тилли.
— Тилли — рабыни и вашей лучшей подруги? — спросил Шон, следуя за ней.
Он нес дюжину початков кукурузы.
Вирджиния кивнула, покраснев после скачки. Она не была уверена, кто начал гонку, но Шон выиграл, опередив ее на корпус. В результате оба были покрыты красной пылью.
— Я буду наблюдать за стряпней, — заявила Вирджиния. У нее слюнки текли при мысли о кукурузном пудинге, который они отведают этим вечером. — Нам повезло, что у нас еще есть кукуруза.
Шон улыбнулся и что-то сказал, но Вирджиния не слышала его, свернув за угол. В холле она увидела Девлина.
Она резко остановилась, и Шон налетел на нее сзади. Вирджиния едва кивнула. Сердце ее остановилось, и она перестала дышать. Он вернулся!
Девлин стоял в небрежной позе, спокойно глядя на нее. Взгляд не отрывался от лица девушки.
Вирджиния судорожно глотнула — он все-таки вернулся. Ее сердце готово было выпрыгнуть из груди. Задрожав, она повернулась, увидев, что Шон от неожиданности уронил кукурузу. Наклонившись к початкам, Вирджиния пыталась собраться с мыслями и не могла. Боже, что ей теперь делать?
— Девлин, — заговорил Шон, нагибаясь, чтобы подать Вирджинии руку, и помочь ей подняться. — Мы не знали, что ты вернулся.
Он не отпускал ее, понимая, что она может не устоять на ногах.
Ответа на его замечание не последовало.
80 
