Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
70 
– Значит, он действительно там… Вот и хорошо. Он позвонит, я скажу ему, что Сережи больше нет…
– Я купил им водки, салатов готовых, мяса… Вроде хорошие мужики, про твоего мужа вспоминали, хотели на тебя посмотреть…
– Я им не картина, нечего на меня смотреть. Лева, я очень хочу есть… Как ты думаешь, если мы закажем еду в номер, нам принесут?
– Думаю, что да…
Только спустя два часа, когда Валентина, пообедав и немного подремав в спальне под теплым одеялом, открыла глаза, она поняла, что накопила силы еще к одному испытанию. Благо, что и Руденко был здесь…
– Слава… – позвала она, и к ней в спальню, как по команде, ввалились сразу и Кайтанов, и Руденко.
Валентина решила не тянуть и обратилась к Руденко с главным:
– Вам, надеюсь, Лева уже все рассказал про Веру, шантаж и прочее…
– Да, рассказал, – заметно оживился тот, – только поздновато выдал такую важную информацию… Ведь это многое меняет… Значит, Люба погибла в квартире Николаиди… Валентина, я понимаю, что вы сейчас находитесь в таком состоянии, что любые вопросы, связанные с вашей личной историей, могут доставить вам боль… И все же хочу воспользоваться случаем, ситуацией, назовите как хотите, чтобы спросить вас: что же все-таки произошло между вами и Либиным в день его смерти?.. Как он погиб? Не заставлял ли вас кто-нибудь признаться в убийстве? Кто вам угрожал? Кто стрелял, наконец?
Он говорил быстро, словно боялся, что у нее прямо сейчас начнутся схватки и она уже не будет принадлежать себе…
– Об этом я не рассказывала даже Кайтанову, – холодно отозвалась она и покачала головой в знак недовольства такой грубой прямотой. – Не торопите события… Я же не тороплюсь рожать, хотя мне уже пора… – Она сделала слабую попытку пошутить.
– Но если пора, то… – развел руками Руденко. – Разве можно…
– Можно. Сначала доберусь до Москвы, а уж потом… – Она видела боковым зрением, как при упоминании о Москве Кайтанов дернулся, словно хотел что-то сказать, но потом раздумал. – Так вот. Я позвала вас не для того, чтобы выслушивать ваши вопросы, а чтобы взглянуть еще раз на список адресов этих мерзавцев, которые… закопали Любу…
Кайтанов смотрел на нее с выражением ужаса на лице. Он ничего не понимал. Руденко же, нутром чувствуя, что дело, из-за которого он в свое время чуть не вылетел с работы (побег задержанного, да еще из кабинета следователя – случай из ряда вон выходящий!), может сдвинуться с мертвой точки, с готовностью бросился за списком и протянул его Валентине.
– Лева… – внимательно просмотрев его, сказала она и сунула список под нос Кайтанову, – и вы, Слава… Дело в том, что я, кажется, знаю, где находится тело убитой Веры Обуховой.
– Тело Обуховой? – переспросил, еще не веря своим ушам, Руденко. – И где же?
– Вот… Видите адрес? Старые дома на улице Некрасова…
– Вы хотите сказать, что…
– Да, это он… Но это лишь мои предположения, а поэтому надо проверить.
– Но почему на Некрасова? Откуда тебе это может быть известно? Либин? Ты узнала это от Либина? – Кайтанов боялся, что с Валентиной что-то случилось и она не отвечает за свои слова, а потому не хотел провоцировать ее еще на одно нервное потрясение, которое может вызвать инициированная ею поездка. – Да не молчи же ты! Почему именно на Некрасова?
– А действительно, почему? – Руденко тоже начал понимать опасения Кайтанова.
– Ты, Лева, хотел знать, куда я делась сегодня из машины, когда ты уходил звонить? Так вот, я взяла такси и поехала к хозяйке Любы Гороховой, Власовой, поговорила с ней и кое-что узнала… Мне надо было сказать это с порога, но я так устала, что у меня не было сил на объяснения. Давайте не отвлекаться. Итак, улица Некрасова… Там рядом с домом или в доме, расположенном по адресу, указанному в вашем списке, должен быть подвал… да, подвал или погреб индивидуальной постройки. Частный, понимаете, закрытый для посторонних глаз и, скорее всего, заброшенный… Человек, который морочил голову Вере скорой женитьбой, не мог придумать все. Кое-что он брал из жизни. И когда она начинала фантазировать и мечтать на тему будущей семейной жизни, он, вторя ей и делая вид, что полностью разделяет ее хозяйственные планы, мог проговориться о существовании у него погреба или подвала. Тем более что все зашло слишком далеко, и в хозяйственном магазине мне сказали, что два года тому назад действительно в магазине были отличные большие бочки из нержавейки. Но почти все были скуплены детским садом, а вот последнюю купила одна молодая пара… Вероятно, Вера в своем близком счастье была так общительна и весела, что запомнилась сразу двум продавщицам из этого отдела, запомнили они и ее молодого человека. Они сказали, что он был очень красив…
70 
