Особенно,... 
29 
Амелия вскрикнула. Ее волосы рассыпались. А граф грубо впился в ее губы. Амелия раскрылась навстречу ему, и язык Ника проник глубоко в ее рот.
Она крепко вцепилась в его тугие ягодицы, прижимая Ника к себе, все сильнее и сильнее. Он был возбужден, но не так сильно, как обычно. Амелию охватило жгучее разочарование. Граф дернул ее платье, высвобождая грудь, и сжал зубами один из набухших сосков. Амелии стало больно, – но от этого она лишь сильнее загорелась.
Ее руки скользнули с ягодиц графа к его паху. Она принялась ласкать тяжелую припухлость. Ник не произнес ни звука, но она почувствовала его отклик под своими пальцами, ощутила прижатым к Нику бедром. Придвинувшись к нему еще плотнее, она поглаживала его крепкие, длинные ноги, его мужское естество – пока не задохнулась от желания.
И тогда она ловкой, опытной рукой расстегнула его бриджи. И, опустившись на колени, сжав пальцами его бедра, она обхватила губами его огромный, гладкий член. Ник по-прежнему не издавал ни звука. Черт бы тебя побрал, Ник Брэгг, думала Амелия. Она знала графа достаточно давно, чтобы понять: она теряет и без того небольшую власть, которую имела над ним.
Ник резким движением углубился в ее рот. Он презирал Амелию, презирал каждой клеточкой своего существа. Он презирал всех женщин, даже давно умершую Патрицию. Может быть, он и вправду убил бы ее, не поспеши она умереть без его помощи. Единственной женщиной, к которой он не испытывал этого всеобъемлющего презрения, была Джейн.
Джейн… Если бы сейчас в его пальцах были волосы Джейн, он вел бы себя иначе. Но вдруг Ник представил – и это было ужасно, – как Джейн касается его плоти своими губами… и в нем вспыхнуло желание такой силы, что он и сам был ошарашен. Ник мгновенно опустился на колени и опрокинул Амелию на спину. Он не хотел, он просто не мог смотреть на нее. Задрав юбки женщины, он мгновенно проник в ее плоть. Она была горячей и влажной. А он видел перед собой Джейн – такой, какой она была вчера вечером… томно откинувшейся на подушки, с обнаженной грудью, с запрокинутой головой… выгнувшей спину, смотревшей на него темным, страстным взором… чувственным, женским… Граф кончил почти мгновенно.
Он перекатился в сторону и лег рядом с Амелией, дышавшей тяжело и удовлетворенно. И понял вдруг, что презирает не только свою любовницу, но и самого себя.
Глава 13
– Что вообще здесь происходит? Этот шум невозможно вынести! – воскликнула Амелия.
Джейн даже не посмотрела на нее.
– Осторожнее, Джон! – предостерегающе сказала она лакею, стоявшему на стремянке в желтой гостиной и снимавшему тяжелые парчовые занавески. Но она опоздала; ткань вырвалась из рук Джона, и он, потеряв равновесие, закачался на лесенке. К счастью, Томас поддержал стремянку, и как раз вовремя.
– Вы в порядке? – встревожено спросила Джейн.
– Да, мэм, – ответил Джон, смущенно улыбаясь. Он был всего на год-другой старше Джейн.
– Что тут происходит? – резко повторила стоявшая в дверях Амелия.
Джейн вздохнула и повернулась к ней. И изящным жестом обвела гостиную:
– Как видите, мы тут наводим порядок. Амелия прищурилась.
Все ковры были свернуты – их собирались вынести на двор, вычистить, выколотить и проветрить. Та же судьба ожидала и плотные пропыленные занавески. Две горничные сдвинули всю мебель к середине комнаты, чтобы добраться до пыльных, увешанных паутиной углов.
– Джон, – распоряжалась тем временем Джейн, – попроси Говарда помочь тебе вынести всю мебель, ну кроме пианино конечно, в соседнюю гостиную, пока тут будут вощить полы и сметать паутину.
– Ах, ах! – пропела Амелия. – Да мы, никак, отличная домохозяйка, а?
Джейн снова повернулась в ее сторону:
– Между прочим, Амелия, на вашем месте я не стала бы говорить все, что в голову взбредет.
Можно ведь и в ответ кое-что услышать.
Амелия покраснела.
– Ну, я думаю, тогда и вам могут кое-что сказать, – огрызнулась она. – Я ведь все о вас знаю… мисс Беркли. Может быть, вы и внучка Вестона, только он не собирается вас признавать!
Джейн порозовела, но гордо вздернула подбородок.
– Мой отец меня признавал. И я горжусь тем, кто я есть.
– Ну, гордость не поможет вам заполучить то, что вам хочется, – со смехом произнесла Амелия. – То есть, простите, – того, кого вам хочется!
Джейн слова Амелии глубоко задели – потому что в них было слишком много правды.
– Но у меня, по крайней мере, есть гордость, – резко произнесла она в ответ. – Я не навязываюсь человеку, который чуть ли не в лицо называет меня шлюхой!
29 
