69 
Поначалу гости из Карлайсла чувствовали себя за столом скованно и неловко, но леди Седра, радушная хозяйка и терпеливая, внимательная, остроумная собеседница, сумела вовлечь их в разговор на отвлеченные темы, не касавшиеся политики и войны, и вскоре за большим столом воцарилось всеобщее оживление. Мэри, почти не принимавшая участия в беседе, внимательно наблюдала за всеми. Переводя взгляд с брата на мужа, она с радостью убедилась, что Стивен и Эдвард не питали друг к другу вражды, хотя совсем недавно сражались друг против друга на шотландской земле. Когда-нибудь Эдвард станет королем Шотландии, а Стивен — графом Нортумберлендом, и их взаимное расположение, возможно, послужит залогом мира на севере страны. Пока же приходилось мириться с тем, что лишь чудо могло предотвратить новое столкновение между враждующими армиями.
Проводив брата и Фергюса до ворот крепости, Мэри вернулась в замок, поднялась в спальню и в волнении, меряя шагами комнату, стала ждать прихода мужа. Когда на лестнице послышались его шаги, она распахнула дверь и с радостной улыбкой приветствовала его:
— Ну, вот и вы, наконец. Я уже хотела было спуститься за вами вниз. Позвольте, я помогу вам раздеться!
— Не трудитесь! — сухо бросил он. — Я справлюсь с этим и без вашей помощи.
Мэри оторопела и отступила на шаг назад. Улыбка исчезла с ее лица, уступив место выражению недоумения и обиды. Она не могла поверить своим ушам.
— Я надеялась, что, убедившись в моей невиновности, вы, если и не повинитесь передо мной, то, по крайней мере, станете вести себя любезнее! — с обидой произнесла она.
Стивен обратил к ней изумленный взор. Рука, которой он расстегивал крючки камзола, замерла у ворота.
— Мне? Виниться перед вами? Я, часом, не ослышался? В чем же, позвольте узнать я перед вами виноват?
— Разве ваши люди не слушали мой разговор с Эдвардом? — недоверчиво спросила она.
Он решительно помотал головой и принялся невозмутимо и неторопливо, привычными движениями освобождать свою шею от крахмального воротника.
— Конечно же, нет!
— Но почему? — голос ее дрогнул, по бледным щекам потекли слезы.
— Именно потому, что вы ожидали этого, мадам! — раздраженно воскликнул он, бросая снятый воротник на комод и наклоняясь, чтобы стянуть с ног сапоги. — Или вы рассчитывали перехитрить меня?
— Что вы, милорд, Господь с вами. Я не настолько умна, — всхлипнула Мэри. Все ее надежды в который уже раз пошли прахом, и она ничего, совершенно ничего не могла с этим поделать. Своими расспросами о возможных соглядатаях она лишь укрепила его подозрения на свой счет.
— О, вы себя недооцениваете, мадам! — и с этими словами он лег в постель, завернувшись в одеяло с головой. В голосе его сквозила насмешка и столь высокомерное презрение к ней, что досада и боль, снедавшие душу Мэри, в мгновение ока сменились яростью. От гнева у нее потемнело в глазах, и не помня себя, она набросилась на него с кулаками.
— Потише, потише, мадам! — крикнул он, стремительно поворачиваясь на постели и хватая ее за запястья. — Я сочувствую вам: вы положили столько сил на то, чтобы своими ласками, своей притворной кротостью усыпить все мои подозрения…
Мэри пыталась высвободить руки из его ладоней, но эти движения лишь причиняли ей боль. Разжать пальцы Стивена было невозможно, они сжимали ее запястья, словно железные, тиски.
— Не правда! Я не жалела сил для того, чтобы убедить вас в своей невиновности, в своей неизменной верности принятым на себя обетам!
— Ах, если бы все это могло быть правдой! — вздохнул он. — Я был бы тогда самым счастливым человеком во всей Англии. Но разве может супружеская клятва, данная мне, презренному норманну, так много значить для вас? Ведь в вас с детства воспитали ненависть к завоевателям.
— Их я ненавижу, но вас — нет. Вернее, говоря по правде, я одно время вас ненавидела и презирала, но согласитесь, у меня были для этого все основания. Вы взяли меня в заложницы и надругались над моей честью. Зато еще два года назад в Эбернети, куда я проникла тайком, с помощью брата, переодевшись его пажом, я внимательно вглядывалась в ваше лицо, ища и не находя в своем сердце ненависти к вам, Стивен!
Он вскинул голову и взглянул на нее с недоверчивой усмешкой.
— Скажите на милость! После этих слов вы, вероятно, поклянетесь, что любите меня? — он произнес эти слова в своей обычной полунасмешливой манере, но дрогнувший голос выдал волнение, которое он пытался скрыть. Мэри пожала плечами.
69 
