Особенно,... 
101 
— Над чем ты смеешься, мама?
— Милая Сторм, — перестав смеяться, сказала Елена, — теперь понимает, почему Бретт такой утонченный. Садясь и наливая себе чай, София нахмурилась:
— Не понимаю. — Она бросила на Сторм злобный взгляд, не оставшийся незамеченным. София даже не поздоровалась.
— Ведь Бретт вырос здесь, — многозначительно произнесла Елена.
София усмехнулась.
— Насколько хорошо вы знаете своего мужа? — явно намекая на что-то, спросила она. Сторм вся ощетинилась.
— В некотором смысле очень хорошо, — также подчеркнуто многозначительно произнесла она, вспомнив, как София смотрела вчера на Бретта. Сторм понимала, что София неравнодушна к Бретту, и на мгновение почувствовала себя победительницей. Бретт принадлежит ей. Как бы Софии ни хотелось, ей его не заполучить.
— Ну, милочка, в этом смысле любая женщина может знать любого мужчину, — снисходительно протянула Елена.
На Сторм словно вылили ушат холодной воды. Их любовная игра, то, что он делал с ней, ощущения, которые он в ней вызывал, — все это Бретт разделял с другими женщинами? Напоминания об этом было достаточно, чтобы сокрушить ее блаженное состояние. Она совсем забыла, как он сначала заехал к Одри, когда вернулся из своей поездки, а потом овладел ею против ее желания. Проклятие! Проклятие, проклятие, проклятие!
— У Бретта совершенно великолепный вид, — сказала София, прерывая размышления Сторм. — Эммануэль говорит, что он пользуется успехом в Сан-Франциско.
— Да, — сказала Сторм, чье мгновенное уныние сменилось чувством гордости. — Он был самым завидным холостяком в городе. У него есть салун, гостиница, несколько ресторанов, и он владеет приличным участком земли. Салун и гостиница — самые изысканные и элегантные в городе. И еще он на паях с моим дядей владеет пароходством.
София с матерью обменялись взглядами.
— Кто бы мог тогда подумать, — наконец проговорила София, — что из моего незаконнорожденного кузена вырастет такой мужчина. — Она намеренно подчеркнула последнее слово.
Сторм охватил гнев:
— Простите? — Она не могла поверить собственным ушам.
София приподняла бровь.
— Как вы смеете, — вставая, сказала Сторм. — Как вы смеете обзывать моего мужа!
— Успокойтесь, милая, — сказала Елена, дотрагиваясь до ее запястья. — Мы все здесь — одна семья. София вовсе не хотела оскорбить Бретта. Она говорила то, что все знают. Согласитесь, все-таки это большая редкость, чтобы нищий ублюдок стал таким культурным и преуспевающим человеком.
Сторм была потрясена. Она никак не могла понять, что они говорят.
— Так Бретт незаконнорожденный? Обе женщины выглядели удивленными.
— А разве вы об этом не знали? — спросила Елена. София рассмеялась:
— Сторм, мало того, что Бретт — ублюдок, так еще его мать — шлюха из Мазатлана. Француженка, но все же шлюха.
Бедный Бретт, подумала Сторм, вспомнив, как обозвала его аристократической свиньей и как он рассвирепел.
Теперь она вспомнила, сколько раз обзывала его ублюдком, и пришла в ужас от своего поведения. Почему никто не сказал ей? Бедный Бретт!
— По-моему, мы шокировали се, мама, — заметила София, чуть заметно улыбаясь.
— Пожалуйста, Сторм, сядьте и заканчивайте свой завтрак, — сказала Елена.
Сторм села, все еще пытаясь осознать услышанное. Теперь она вспомнила, как Елена с Софией смеялись над ее замечанием по поводу утонченности Бретта. Она вспомнила, каким отчужденным и мрачным сделался Бретт, когда она спросила, не в ссоре ли он с отцом. В ту ночь, когда Бретт вернулся домой пьяным, он сказал, что мать продала его отцу. Неужели это правда? Боже мой! Внезапно Сторм показалось, что она поняла. Но она отчаянно хотела понять все до конца.
— Доброе утро, — прогрохотал мужской голос с порога. — А это кто?
Сторм подняла голову и увидела мужчину в традиционной одежде калифорнио: тесно облегающих черных брюках, отделанных серебряными заклепками, коротком жакете-болеро, накрахмаленной белой рубашке. Смуглый и невероятно красивый, он явно был сыном Елены и братом Софии.
— Диего, познакомься с женой Бретта, — сказала Елена. Диего с вспыхнувшим в глазах любопытством направился к ним.
— Cara, я ошеломлен, — произнес он, и не успела она опомниться, как он уже взял ее руку. — Никогда не встречал такой красавицы, никогда!
Сторм вспыхнула. Она не знала, что можно ответить на такое пылкое заявление. Он поцеловал ей руку долгим поцелуем, щекоча кожу усами, и она определенно почувствовала прикосновение кончика языка. Она ахнула и попыталась выдернуть руку, но безуспешно.
101 
