Особенно,... 
98 
— Пожалуйста…
— Да, дорогая, скоро, — прошептал он, все еще лаская ее тугие соски. Он положил руку на ее живот, исследуя нежную плоскость. Она требовательно застонала. Его ладонь пропутешествовала ниже, зарываясь пальцами в мягкие спутанные завитки; один палец проник еще дальше: он скользнул в эту влажную дельту. Сторм ахнула. Почти не дыша, он убрал палец, помедлил, сосредоточиваясь на изысканной пытке, которой собирался ее подвергнуть.
Его палец, нащупывая и дразня, снова плавно скользнул в углубление и принялся нежно потирать его. Сторм извивалась, прижимаясь к нему, подавалась навстречу его руке. Она едва могла дышать. Бретт содрогнулся, когда она громко, пронзительно вскрикнула, приложился губами к ее бедру и резко ввел в нее три пальца, сильно вдавливая их, все еще не убирая с бугорка большой палец, которым действовал так умело, и изумился силе ее судорог: он чувствовал, как весь холмик снова и снова вздрагивает под его рукой.
— О, Сторм, — простонал он, когда она откинулась на спину и затихла, еле переводя дыхание.
Он закрыл глаза, чтобы немного прийти в себя, и потом встал над ней на колени, любуясь ею.
Зеленая рубашка сползла на талию. Глаза были закрыты, волосы беспорядочно рассыпаны по подушкам и груди. Он заметил, что соски все еще твердые, и, не в силах удержаться, прикоснулся к одному губами. Она распахнула глаза, и Бретт улыбнулся, заметив ее затуманенный взор.
Ее длинные ноги были раскинуты в приглашении, влажная, горячая плоть призывала его войти. Бретт обхватил ее бедра и опустил голову. Когда его губы коснулись нежных розовых складок, она охнула. Он сжал ее крепче, целуя нежную кожу вокруг, продвигаясь все ближе и ближе, и на мгновение скользнул языком, проверяя глубину длинной расселинки. Тоненько постанывая, она обхватила его голову.
Когда она приподнялась, открываясь навстречу его ищущему языку, Бретт привстал, проводя головкой фаллоса по ее влажной плоти. Она ахнула, ловя его взгляд широко открытыми глазами. Улыбаясь, он неторопливо продолжал сладкую пытку.
— Я люблю тебя, — выдохнул он, не спеша двигаясь над ней.
Она застонала.
Он склонился к ней.
— Скажи мне, — потребовал он, намеренно чуть входя в нее. — Скажи, как сильно ты хочешь меня. — Только теперь он поцеловал ее, жадно впиваясь в губы. Когда он поднял голову, она с мольбой произнесла его имя.
— Ты любишь меня, Сторм? — задыхаясь, спросил он, скользя по ее плоти. — Тебе нравится, когда я делаю вот так? А так?
У нее вырвался стон.
— Тебе нравится, когда я глубоко? — Он помедлил, у самого входа в нее, не погружаясь, и затем, слегка подталкивая, приставил член к ее входу. — Скажи!
— Да! Да! Да!
— О Боже, как я хочу тебя, — сказал он и вонзился.
Они одновременно достигли яростного оргазма, изо всех сил прижимаясь друг к другу. Бретт вонзался все сильней и сильней, потеряв всякую власть над собой. «Сторм теперь моя», — только эта мысль владела им. Потом она вскрикнула, сжимая его, а он пульсировал в ней. Наконец судорожно обнял ее, извергая в нее свое семя, иссушая себя, со стоном выкрикивая ее имя.
Проснувшись, Сторм обнаружила, что все еще интимно сплетена со своим мужем.
На нее нахлынули воспоминания о прошедшей ночи. Восхитительные воспоминания о его прикосновениях, его губах, его ласкающих ладонях. Жгучие воспоминания об ощущении его теплоты и плоти, прижимавшейся к ней, поглаживающей ее, погружающейся в нее… Он сказал, что любит ее. Насколько искренни были его слова? Сторм отчетливо вспомнила, что именно он делал, произнося эти слова, и вспыхнула. На нее нахлынули воспоминания о том, что было дальше. Что он говорил! Что он вынудил ее говорить в ответ! Как он заставил умолять себя и как она действительно его хотела. Боже праведный! Конечно же, муж не должен вести себя со своей женой будто с обыкновенной шлюхой.
Она высвободилась и села, ощущая дикое биение сердца. Когда он пошевелился, каждая частица ее существа замерла. Она не могла заставить себя взглянуть на него. Она не позволит ему так обращаться с собой. Чувствуя, что его рука скользит по ее бедру, Сторм скинула ноги с кровати и встала одним решительным резким движением.
В следующее мгновение она оказалась лежащей на спине, придавленная Бреттом. Его темные глаза смотрели так настороженно, словно он вообще не спал.
— Сторм!
— Отпустите меня, — вырываясь, выговорила она сквозь зубы.
Он ослабил хватку, но не выпустил ее.
98 
