74 
Грейс была слишком встревожена, предчувствуя недоброе, чтобы по-настоящему обрадоваться, но все-таки сумела выдавить из себя некое подобие улыбки. Рейз бесцеремонно втянул ее к себе на колени, усадив боком. Она открыла было рот, чтобы возразить.
— Не толкайте меня, — прохрипел Рейз, не глядя на нее.
Рот ее тотчас закрылся.
Рука Рейза, точно стальная, сжимала ее талию. Грейс не могла — не смела — расслабиться. Она сидела напряженно выпрямившись, пытаясь не касаться его тела, время от времени судорожно вздрагивая. Если Рейз и заметил это, то не подал виду. В нем чувствовалось сдержанное напряжение, и это пугало ее.
Он не повернул жеребца на Аппер-стрит, где находился пансионат Харриет Голд. Грейс боялась спросить, куда он везет ее. Глаза ее широко раскрылись, когда они очутились на Силвер-стрит, затем повернули налево, к обрыву. Словно почувствовав ее замешательство, Рейз сжал ее сильнее и резко остановил лошадь у дверей «Силвер леди». Грейс с ужасом молча смотрела на него.
Он легко спрыгнул на землю, потом стащил Грейс, небрежно, точно это был мешок с зерном. Колени ее подгибались, и стоило ей ступить на землю, как ноги у нее подкосились. Рейз был рядом, стальные руки удерживали ее за талию, так что ей не оставалось ничего другого, как только войти вместе с ним в гостиницу.
— Рейз…
— Молчите.
Он провел ее вверх по лестнице в свой номер, ни а миг не отпуская ее, даже когда доставал ключ.
Дверь открылась, и она вновь увидела перед собой великолепно обставленные апартаменты Рейза. Он подтолкнул ее, и Грейс оказалась внутри. Она стояла на толстом персидском ковре, неуверенно озираясь вокруг, думая, что все это какой-то безумный сон. Потом услышала, как щелкнул дверной замок, и быстро обернулась. Ее встревоженный взгляд встретился с глазами Рейза Он был так мрачен и холоден, что Грейс инстинктивно отпрянула.
— Я пойду домой, — пробормотала она дрожащим голосом.
— Что вы, черт побери, о себе думаете?
— Я ухожу домой, — с усилием проговорила Грейс, пытаясь пройти мимо него.
Рейз не пустил ее, развернул к себе. Она оказалась в его объятиях. Тело его было точно туго сжатая пружина.
— Кажется, вам нравится играть со смертью, Грейс? Она чуть покачала головой, подавленная сознанием, что вот-вот расплачется, словно маленький ребенок.
— Вам что, все равно — жить или умереть? — резко спросил он.
Грейс с трудом сдерживала рыдания.
— Я привез вас сюда, чтобы вышибить из вас всю эту проклятую дурь, — прохрипел Рейз. — Но я ни разу в жизни и пальцем не тронул женщину против ее воли!
Еще не успев договорить, он поднял ее и понес на огромную кровать.
Рыдания теснили ей грудь, неудержимо рвались наружу.
Опустив Грейс на кровать, он навалился сверху. Руки его безжалостно хватали ее за волосы, прижимая к подушке ее голову, так что ей больно было шевелиться. Он грубо просунул свою ногу между ее ногами. Потом прильнул ртом — жестким, горячим — к ее губам.
Рейз заставил ее губы раскрыться, с силой проталкивая свой язык внутрь. Грейс попыталась повернуть голову, но его руки сдавили ее, не давая шевельнуться. Он яростно терзал ее рот. Что-то большое, твердое уперлось ей прямо в живот. Она не сомневалась: Рейз знает, что причиняет ей боль, пытаясь утвердить свою власть над ней единственным оставшимся ему способом. И еще Грейс понимала, что он намерен овладеть ею сегодня ночью — хочет она этого или нет.
Он весь горел. Он был мужчина. В нем соединились и сила, и жизнь, и надежность. Ей пришлась столкнуться с жестокостью и страхом, но в объятиях Рейза она чувствовала себя защищенной. Грейс обвила его руками, теснее прижимаясь к нему. Он уткнулся лицом ей в шею, отчаянно лаская ее.
Грейс громко всхлипнула. Ее рыдания походили скорее на болезненный стон измученного животного. Рейз застыл. И она разразилась плачем — безудержным, отчаянным, жалобным.
Еще мгновение Рейз лежал неподвижно, потом закрыл глаза и откатился в сторону, еще крепче прижимая ее к себе. И она безутешно плакала, уткнувшись лицом в его тонкую рубашку.
— Грейс, — проговорил он хрипло, — ну-ну, все хорошо Она рыдала, судорожно вздрагивая, цепляясь за него. Рейз обнимал ее, поглаживал, укачивал. Когда слезы постепенно иссякли, Грейс лежала без сил в его объятиях, сжатая его ногами Рубашка Рейза была полурасстегнута, и щека ее касалась удивительно мягких каштановых завитков на его на груди, влажной от ее слез. Его большая ладонь лежала на ее талии, то ласково скользя вниз, к бедрам, то поднимаясь к груди. Другая поддерживала Грейс под голову. Коса ее давно распустилась. Ощущение руки Рейза, ласково поглаживающей ее волосы, успокаивало, баюкало. У нее вырвался долгий, протяжный вздох.
74 
