126 
— А мы найдём за год того, кто виноват?
— Наверное. Сделаем всё, что можем, — пожала я свободным плечом.
А если не найдём, отложим это в сторону и станем жить дальше… Мне вот до сих пор хотелось надавать по ушам Андреасу… но портить ради этого свою жизнь я не собиралась. Лучше пойду дальше, достигну большего, стану счастливой. Но если он попадётся мне на пути — сам будет виноват!
— Тогда я согласна! Спасибо за оплату, она большая, как у взрослой! — Винта, шевеля губами, начала загибать пальцы, похоже, пересчитывала серебряные солены в привычные медяки. — И можете звать меня Мышкой. — Неожиданно всхлипнула: — Меня мама Мышонком звала.
Я свободной рукой обняла Винту за плечи. А потом прижала к себе. Плевать, что рука мокрая, ей сейчас это нужно. Мышка уткнулась мне в бок. А потом, что-то решив, обняла за талию и крепко прижалась.
Глава 7
План — лучший способ добиться случайного результата.
Я поняла, что мне нужно купить, причём срочно, — детские игрушки. Что-то, что можно хватать, крутить, сосать, мусолить, грызть и иными способами проявлять симпатию и интерес. Но что нельзя проглотить, засунуть в нос или в ухо. И где такое взять, если в город лучше не высовываться?
Пошла с вопросом к Рейну.
Но тот успел первым, с порога озадачив меня встречной проблемой.
— Сита, послушай, тебе словосочетание «Ингварр Красный» или «Ингварр Кровавый» знакомым не кажется?
— Ингварр — это же имя твоего северянина. Ты что, разобрал, что дальше?
— Разобрал. Кажется, я начал через пень-колоду понимать речь фризландцев.
— А зачем их понесло в катакомбы — узнал?
— Ещё нет. Зато, пока говорил, сообразил кое-что другое: в Лореции, в Большой Королевской библиотеке, есть целый стеллаж с генеалогическими древами знати всего континента. И фризландцев тоже. Вот если Ингварр Кровавый существовал, почти наверняка там должны быть следы.
Резонно. Покопаемся, поищем.
— А в трактире что-нибудь выяснил? — поинтересовалась я.
— Увы. Журнал просмотрел — ни одного знакомого имени. Либо это кто-то, кого я не знаю, либо постоялец использовал псевдоним. При том, что прошло уже полгода, воспоминания и у владельца «Счастливой волны», и у прислуги более чем смутные. Темноволосый, не молодой, не старый, важный и вальяжный. Никаких особых примет, запоминающихся привычек, необычных колец на пальцах и так далее. Звался без затей — ньер Керит. Никаких «Ф». Единственная зацепка — потребовал убрать с этажа, треть которого занимал, всех кошек. Но причину объяснять не стал. Может, чихает он от них, а может — просто недолюбливает.
М-да. Искать будем долго. Попробовать завести кошку и начать наносить визиты потенциальным подозреваемым? Если не пустят на порог или сразу выгонят, значит, пришли по верному адресу.
— Не волнуйся. Есть ещё след денег в банке. А ты зачем пришла?
— Поздороваться, — улыбнулась я.
Рейн заломил бровь, прищурился. Ладонь начала похлопывать по бедру… ой, сейчас что-то будет.
Угадала. Пикнуть не успела, как мы оказались вдвоём в большом кресле, я у него на коленях, в позе, крайне неудобной для любого сопротивления, если не считать таковым дурацкие взбрыки ногами под сбившейся юбкой.
— Ты мне ещё прощание задолжала, — сообщил муж задирая подол ещё выше.
Он уверен, что воспитанные вежливые ньеры должны прощаться со своими мужьями именно так?
— Я не дотерплю до дома, — сообщили мне, прикусывая мочку уха. Одна рука Рейна обнимала мои плечи, поддерживая. А вторая, вторая нырнула под ком тафты, две минуты назад звавшейся юбкой.
— Того, кто придумал, что ньеры должны носить панталоны ниже колен, следует посадить на муравейник! — заявил муж две минуты спустя. — Вернёмся в столицу, попрошу Риналдо издать указ, запрещающий этот выверт благопристойности.
Если честно, я была почти согласна. Но всё же возразила:
— Что ты! Нельзя! Мы оскорбим добронравие всех незамужних ньер старше сорока!
— А пусть не заглядывают под чужие юбки! — возразил муж.
Резонно.
То, что произошло дальше, стало полнейшей неожиданностью. Уткнувшийся в мои волосы Рейн горячо выдохнул: «С ума схожу от твоего запаха!» — и внезапно громко зарычал прямо мне в ухо. Рывком не вскочил — взлетел — с кресла, вздёрнув и меня и стиснув рёбра почти до боли, крутанул, как куклу, забросил на плечо. Головой вниз, задом кверху. В два шага оказался у кровати, на которую без особой нежности меня и швырнул. И, пока я ловила ртом воздух и пыталась сообразить, что происходит, за три секунды содрал с себя рубашку. Так, что пуговицы с манжет полетели, застучав дробью по деревянному полу. А потом дёрнул конец кожаного пояса на штанах, расстёгивая пряжку.
126 
