157 
Вот только кто всё это организовал — по-прежнему оставалось загадкой.
Рейн повесил в кабинете два больших листа. Один — со своей паутиной. Второй — с развесистым родословным древом Райнесан. Правда, утешил меня, что по старинному соглашению после шестого колена отпрыски королевской семьи наследниками не считаются. Уже хорошо — выходит, их всё же счётное количество. По ходу дела я обогатилась ценным знанием, чей внук идущий следом за Рейном десятилетний Отавио и что один из потомков плодовитой Урсулы отплыл в нежном возрасте за море, и след его утерян. Но если он жив, то сейчас ему тридцать пять лет.
Всё путанее и путанее…
Окончательно меня добило пришедшее из Салерано известие о том, что два дня назад стал жертвой уличного ограбления и погиб ньер Дайрини, который по последним подсчётам числился одиннадцатым.
Кажется, я зарычала. С ума спятить — кто-то запланировал отправить в могилу два десятка человек, расчищая себе путь к трону. И, самое поганое, выходило, что в списке потенциальных клиентов похоронного бюро значится и мой муж. Чтобы заговор удался — Рейна обязаны будут убрать. В этом свете покушение в Салерано переставало быть просто попыткой заткнуть рот сыщику, сунувшему нос куда не следует…
Вечером Рейн растянулся рядом со мной на постели с гримуаром матери в руках. Я, щёлкнув пальцами, повесила за его плечом жёлтый светлячок — так удобнее, чем маяться со свечами. Уютно. Соль, наползавшись и навоевавшись, уже уснула. Сытая Ссэнасс, опять на шести лапах, мерно урчала под кроватью.
Придвинувшись к мужу, положила голову ему на плечо и запустила пальцы в распущенные чёрные волосы.
— Не отвлекай, — фыркнул Рейн.
Мне немедленно захотелось отвлечь его ещё сильнее. Но так и быть, потерплю. Пусть читает…
Мы просмотрели примерно треть записей. Большую часть заклинаний я знала. Но одно… Услышав его, я напряглась, как собака, сделавшая стойку на дичь. И Рейн, Рейн среагировал тоже. Такого раньше я не видела и не встречала. И даже не слышала ни о чём подобном. Но, оказывается, при помощи магии можно было установить между двумя людьми кровную связь. Сделать их родственниками по-настоящему.
Я уставилась на мужа. Обернулась к колыбели дочки. Потом снова посмотрела на мужа… Кто, как не он, настоящий отец моего ребёнка? Кто принял новорождённую Соль на руки, возится с ней, как только выпадает свободная минута, готов вырастить дочь как свою и обеспечить её в будущем? Но захочет ли Рейн этого?
— Захочу. И сочту радостью и честью. Но Сита, не горячись. Я вижу как минимум два минуса. Послушай меня и не торопись с решением, подумай о том, что лучше для дочки. Первое: она станет истинной Райнесан. И её дети, если окажутся мальчиками, будут втянуты в историю с наследованием, вот как мы сейчас.
— А второе?
— Второе? — Рейн прищурился и хмыкнул. — Ты ж уже поняла, что вытянутые физиономии Райнесан, это у нас тоже наследственное? Ко всем нашим достоинствам прилагаются длинные носы. А твой бывший весьма хорош собой, голубоглазый блондин. Так не лучше ли девочке унаследовать его черты, чем мои? Посмотри, я — сероглазый брюнет, ты — тоже сероглазая тёмная шатенка. Выходит, тогда и Сонеали вряд ли будет золотоволосой и голубоглазой. Не спеши, поразмысли спокойно. А любить Соль я буду так и эдак. Уже люблю.
Я задумалась. Быть красивой для девушки — очень хорошо. Но зато Рейн — умён. А Андреас — хитёр, но при том недалёк и ленив. Наверное, такое тоже может передаться по наследству? Так что выбрать? Что лучше для Соль?
— Время терпит, — улыбнулся муж. — А вот моё терпение… — перевёл взгляд с моего лица на грудь, — … уже на исходе. Гаси свой светлячок! Или хочешь на меня смотреть?
* * *
— Посоветуй мне кое-что, — попросил Рейн утром четвёртого дня. — Надо было бы приступить к допросам тех, кого доставили в королевскую тюрьму из Салерано и Паэньи. Нужно найти пиратский перевалочный порт и выяснить, кто сажал в города продажных чиновников. Но есть дурное предчувствие, что как только мы начнём задавать вопросы — выдадим себя нашему врагу. И тому тут же станет известно, какой информацией мы владеем. Чем это обернётся, предположить не могу.
Я уже знала от Брая, что полдюжины привезённых в столицу арестованных неожиданно скончались от отравления тюремной пищей, после чего остальных спешно перевели в королевскую темницу, где за ними был пристальный присмотр и где были запрещены любые посещения.
157 
