60 
— Растягивают мочки с детства, и делают это специально. Потом дырки — видишь, у этой их пять — используют и для украшений, и как карманы. Носить в ухе пачку табака и пучок цветных перьев — это нормально.
Я икнула.
— А ноги?
— Бинтуют, не позволяя им расти. Чем меньше ножка, тем красивее.
— А ходят они как?
— Те, которых я видел живьем, не особо бодро, — пожал плечами Рейн.
— Хорошо, — согласилась я с канонами заморской красоты. — Но почему ноги кривые? У них там что, поголовно рахит?
Рейн фыркнул. А потом наклонился к моему уху и прошептал:
— Посторонней ньере рассказывать о таком не стану. Только жене.
Я резко обернулась — серые глаза иронично щурились на меня.
— Говори, Рейн!
Он отвел меня чуть в сторону от сестричек, которые в данный момент наперебой описывали двум покупательницам чудесные целебные свойства нефритовых бус, и переспросил:
— Уверена?
Я негодующе фыркнула.
— Ну, слушай. Сама хотела. Ноги девочкам искривляют с младенчества специально, вкладывая между коленями сначала небольшой обрубок бревна и связывая лодыжки, потом заменяя его чурбаном пошире. Считается, что кривоногие женщины — самые страстные. Что им удобнее всего обнимать мужчину, когда… ну, когда… — Рейн замялся и замолк.
А я поняла, что краснею. Как девчонка. И он это видит.
Вот чёртова кукла!
Интересно, а сестры и покупательницы знают об интересных обычаях островов Физанты? Если нет, я их просвещать точно не стану.
Вернув куклу на полку, отступила к прилавку с чётками и бусами.
— Совет примешь? — тихо произнёс последовавший за мной Рейн.
— Смотря какой.
— Я вижу, что все предметы здесь действительно заморского происхождения. А ты можешь посмотреть на них как маг. Вдруг найдешь что-то интересное?
Умно. И я сама так увлеклась разглядыванием, что и не сообразила бы… И да, действительно, три низки чёток из серо-синего камня с мелкими блёстками то ли серебра, то ли слюды внутри отличались от остальных. От них исходил свет. Будто бусин коснулся не святой, но кто-то с очень хорошей и чистой аурой. Коснулся и благословил. Как именно — на удачу, на здоровье, — понять я не могла. Но что к добру — определённо.
— Что-то видишь? — черноволосая голова за моим плечом качнулась.
— Да, вот эти три пары чёток хорошие. Тот, кто их делал, — светлый человек.
— Как смотришь, чтобы одни купить для меня, другие тебе, а третьи послать твоему учителю? Как я помню, ньер Дилэнси вечно что-то вертит в пальцах.
Я улыбнулась — да, есть у ньера Рассела такая привычка.
— Элина, — позвал Рейн, — мы хотим купить на память вот эти чётки и ещё вон ту розовую брошь-камею. Хорошо?
Как он понял, что брошка с женской головкой на ней и маленькой коралловой подвеской мне приглянулась?
— В обещанную подсобку пойдём? — поинтересовался Рейн. — Или пора домой?
— На минутку можно…
Я не пожалела. Тут оказалось ещё интереснее. Потому что, похоже, здесь хранились разные разности, название или применение которых было неочевидно. Зачем, например, нужна вон та метёлка из мелких костей? Явно не пыль убирать. Или странная, напоминающая копыта обувь у стены…
— Я тебе говорил, что Лен очень, можно даже сказать, неприлично и непозволительно богат? Кроме денег, д о ма и важной должности у него есть целая флотилия кораблей, которые плавают по всему свету. И последние годы капитаны соревнуются — кто привезёт дочкам хозяина самый диковинный подарок. Тащат всё, что находят. Но, как понимаешь, товарный вид имеет не всё. Вот, например, глянь — кто купит это? — Рейн подцепил пальцем висящий на стене обрывок чёрной цепи, усаженный колючками.
Я, заинтересовавшись, подошла, чтобы рассмотреть странную даже не цепь, а полосу почерневшего металла из крупных грубых звеньев. То ли пояс, то ли ошейник, то ли вообще нечто, непостижное уму. Например, ожерелье с плеч древнего идола. Жаль, нельзя зажечь магический огонёк — то, что я умею колдовать, мы решили скрывать так долго, как получится.
Странная какая штука. Холодная на ощупь и словно искрами бьёт — пальцы пощипывает. Посмотрела магическим зрением — это была не просто цепь.
60 
