58 
– У вас одно новое сообщение! – сообщил мне сигнал телефона примерно через несколько минут. Я обернулась, стоя в проходе с ворохом кастрюль. Сообщение? Продолжение мерлезонского балета? Анька Виноградова решила писать поэму о ненастоящем человеке в письмах? В эсэмэсках? Или это мои лучшие друзья виртуального мира спешат меня поздравить вдогонку и подарить еще какую-нибудь скидку? Это было бы лучше.
– Так, ну ладно, – скрипнула от натуги я, осторожно составляя кастрюли на пол. – Посмотрим.
– Марго, я хотел тебя с днем рождения поздравить. Извини, что поздно. И жаль, что не дозвонился. Ты… будь счастлива, ладно? Я по тебе очень скучаю. Не думал, что буду, но скучаю. Черт, не хочу я с тобой по этой штуке общаться. Позвони мне, если сможешь. Мне надо тебе кое-что сказать.
– И кто это? Кто? – в возмущении я листала эсэмэску, но имени автора так и не находила. Это что, Кешка? Нет, это точно не он. Хотя он мог бы мне пожелать счастья. Но он бы с удовольствием сделал это через письмо, он вообще не любит лично контактировать, молчун хренов. Тогда кто? Я с недоумением смотрела на незнакомый мне номер мобильника. А, была не была, набираю. Слушаю длинные гудки. Долго слушаю. Потом, когда я уже совсем было собираюсь повесить трубку, с той стороны все-таки раздается щелчок, дальше какой-то странный шум, голоса и возмущенный сонный голос бухтит:
– Алло? Смольный не слушает, а спит! – и я, конечно же, сразу же узнаю этот голос, и меня до самого верха, до самых предохранителей заливает волна глупого счастья.
– Смольный, а ты чего же раньше пропадал? – спрашиваю я у моего Ивлева. – Я уже больше недели в Москве, и уже решила, что ты меня забыл.
– Слушай, Иващенко, я спать хочу. Спать! Я… я тебе перезвоню, – заявляет он сварливо и вешает трубку, но я продолжаю улыбаться. Ивлев мне написал, поздравил. Яшка Ивлев, ура! Надо же, а я ведь вчера, если быть честной, целый день этого дурака ждала, чтобы он мне хоть пару слов сказал. Через любой способ связи, хоть телеграммой. И получается, что он их сказал, точнее, написал! Как же резко теплеет на душе. Я запрыгала по комнате, споткнулась о кастрюли, выматерилась, собрала кастрюли, но зачем-то отнесла их обратно в ванну, замочила, хотя они уже были чистыми. Выматерилась опять, побежала посмотреть, не позвонил ли он мне снова. Не позвонил. Огорчилась, разозлилась, вытащила кастрюли из ванны.
– Каков гусь. Спать он хочет! – булькала от негодования я, стоя с кастрюлями в коридоре. Но тут телефон все же зазвонил, и все еще сонный Яшкин голос спросил:
– Ну, что?
– Я что? – возмутилась я, придерживая телефон плечом.
– Ну, ты мне звонишь.
– А ты мне пишешь. И пишешь, что тебе надо мне что-то сказать, – не дала я загнать себя в тупик.
– Мне надо тебе сказать, что я по тебе соскучился, – как ни в чем не бывало заявил он. – Ты как там поживаешь? Как твоя лучезарная жизнь? Не соскучилась по мне?
– Есть немного, – делано протянула я. – Самую малость.
– О, это отлично, потому что я как раз тут через пару часов подъеду к Москве. Как думаешь, сможешь ты приютить меня на некоторое время? У меня в этом городишке никого знакомых, кроме тебя.
– Ты едешь? – растерялась я. – Ты где?
– Тух-тух-тух слышишь? – хитро спросил он. Тух-тух я действительно слышала.
– Что, в поезде?
– А то где? – засмеялся он. – Так приютишь? Тогда давай адрес.
– Адрес? – запаниковала я. Свой адрес я представляла как «остановка «Проспект Жукова», дом за бакалеей, третий подъезд, квартира с черной дверью». Откуда я знаю, какой тут адрес?
– Алло? Ты еще там? Или передумала?
– Нет-нет, что ты. Адрес? А зачем тебе адрес, давай я тебя сама встречу.
– Слушай, Марго, а ты вообще рада мне или нет?
– Конечно, рада, а что такое? Какие сомнения? – фальшиво удивлялась я.
– Странный у тебя голос, – задумчиво протянул он. – Может, я не вписываюсь в твой бизнес-план?
– Не мели чепухи! – возмутилась я. – Конечно, рада и, конечно, встречу. Откуда ты только тут взялся? Ты именно ко мне, что ли, едешь? Или как?
– Ну, у меня есть в Москве кое-какие дела, – протянул он.
– По работе, что ли?
– Можно сказать и так. Но в основном к тебе. Если ты будешь рада мне, конечно же.
– Я очень, очень рада. Я так по тебе скучала.
– Самую малость, ты сказала.
– Что? – дальше его речь стала неразборчивой. Сигнал пропал. Он кое-как сообщил мне, куда и во сколько прибывает его поезд. Это, собственно, был тот же самый поезд, что привез и меня несколько дней назад. Тот факт, что Ивлев не смог без меня и приехал, заставлял мое сердце сжиматься от восторга, а при одной мысли, что сегодня вечером он приедет сюда, будет со мной снова, в одной постели, мне хотелось начать прыгать на одной ножке. А еще говорят, первая любовь никогда не возвращается. Вот же она – едет ко мне собственной персоной. А мне надо было очень многое успеть, надо помыться, вымыть волосы, высушить их, накраситься (ох, неохота!), одеть что-нибудь из чистого. Найти что-то чистое в мятом, погладить. Кастрюли эти чертовы все-таки отнести на кухню. Убрать свинарник, хотя бы частично. Блин, он же думает, что это все – мое. Мой свинарник и мои ротвейлеры. И я, кажется, главный бухгалтер. Надо будет подобрать какой-то момент поудачнее, чтобы все ему сказать. Всю страшную правду.
58 
