46 
– В смысле?
– В смысле – сопротивления родителям, – пояснила я и в зеркале заднего вида увидела, как Синяя Борода улыбнулся. Хорошая у него, кстати, улыбка. Раньше я этого как-то не замечала.
– А теперь вы решили, что вам нравится юриспруденция. Почему? Тоже идете по пути наименьшего?
– О нет, – усмехнулась я. Весь мой последний год с небольшим я только и делаю, что выбираю максимально сложные пути. Но не рассказывать же об этом Журавлеву? У всех есть свои тайны. Поэтому я перевела тему: – А почему вы стали юристом?
– Не юристом, а адвокатом, – поправил меня он.
Интересно, он треплется со мной уже битых полчаса. А как же его ненаглядная работа? Стоит, пылится? Все-таки сегодня он со мной не такой, как всегда. Может, это не простая командировка? Я снова напряглась, но виду не подала. Продолжила разговор.
– А в чем, собственно, разница? Я понимаю, адвокат – это круче, но все же? Юрист – это тоже вроде хорошо. Это что, как разные факультеты?
– Ну, как же так могло получиться, что вы оказались у нас? – вдруг рассмеялся он. – Ведь вы вообще ничего не знаете. Я, видимо, совсем заработался, принимая вас к себе!
– Ну... всякое бывает, – пробормотала я, про себя отметив этот его выпад. Итак, он дает мне понять, что я не соответствую занимаемой должности. И что? Чем я должна компенсировать это место, зарплату и стабильность?
– Адвокат – это всегда высокопрофессиональный юрист, но далеко не каждый юрист – адвокат.
– А... то есть юрист может быть адвокатом, а может и не быть? – запуталась я.
– Если вкратце, адвокат – это юрист, сдавший специальный, очень сложный квалификационный экзамен. А потом еще и поддерживающий свой уровень в течение всей жизни, если это хороший адвокат.
– И это – все отличие? – снова смутилась я. – Дело в экзамене?
– Хорошо, не только. – Он выпрямился и приблизился ко мне. Тема явно задевала его за живое. Или я его задевала? – Дело еще в том, что только адвокат имеет право официально защищать человека, по отношению к которому применяется уголовное преследование.
– Что? – окончательно запуталась я. Черт, неужели нельзя как-то попроще излагать. На нормальном человеческом языке.
– Если совсем просто, то защитником – не представителем, не доверенным лицом, а именно защитником может быть только адвокат.
– А если человеку не нужен защитник? Он же может сам за себя...
– Да! – практически воскликнул он. – Но если сравнивать адвоката и юриста, то первого пустят в тюрьму, а второго – нет. Первый имеет специальное положение в судебном процессе, а второй – нет. Первый имеет право собирать доказательства и требовать их официально, как и прокурор, а второй – нет. Теперь ясно?
– Да, – тут же отрапортовала я, хотя сказать, что я все действительно поняла, было бы неправильно. Но я усвоила главное. Адвокат – это гораздо круче юриста. А мой Журавлев – адвокат. Вот и славненько. Сидит на заднем сиденье, еще более взъерошенный, чем обычно, и фыркает от возмущения моей непонятливостью. Впрочем, не очень-то он и фыркает, он – человек очень, очень уравновешенный.
– Вы не устали рулить? – спросил он, явно пытаясь сгладить осадочек от нашей познавательной беседы.
– Нет. Я – в порядке. Вы отдыхайте, я могу хоть до самой Самары дорулить.
– Зачем же... – смутился он. – Больше пяти часов – это вредно и опасно.
– Ничего, я крепкая. Только вот не пойму, почему это встречные машины мигают? – Я действительно периодически отмечала, как фуры и легковушки, не сговариваясь, начинали помигивать мне дальним светом.
– Как, вы и этого не знаете? – снова ухмыльнулся он.
Видимо, такой уж у меня выдался день – служить посмешищем.
– Нет. А что? Это что-то важное?
– Они вам подсказывают, что впереди пост с полицейскими, надо сбросить скорость, чтобы не поймали.
– А! – дошло до меня. – Слушайте, это ж какая солидарность!
– Это уж точно, – согласился он. – Взаимовыручка и взаимопомощь – девиз автомобилиста. А знаете, у меня однажды был случай. Я ехал по Горьковскому, кажется, или нет, скорее по Щелковскому шоссе.
– Да?
– И мне вот так же подмигнул фарами... кто бы вы думали?
– Кто? – заинтересовалась я. – Автобус?
– Берите выше.
– Насколько выше? Самолет?
Он рассмеялся во весь голос:
– Ну, не настолько выше. И скорее вбок. Мне подмигнула фарами электричка. Я удивился страшно, а потом смотрю – да, метров через пятьсот, в кустах, сидят, родимые, ловят. Вот где солидарность!
46 
