52 
– Я так ведь и утонуть могу, – добавила я, так как целовались мы, продолжая болтаться в воде.
– Я не дам тебе утонуть, поверь мне, – прошептал он, оторвавшись от меня и посмотрев мне в глаза.
– Ты уверен?
– Я – нет. Не уверен. Пожалуй, ты права. Нам стоит причалить к берегу, – вдруг посерьезнел он. И разжал руки, отчего мне вдруг сразу стало как-то ужасно одиноко и грустно. Мы вышли на берег и сели на солнышке – греться и приходить в себя. Он молчал, и я молчала, хотя ужасно хотелось спросить – и что теперь? Что дальше? Но он сидел суровый, погруженный в себя, и хранил гробовое молчание. Потом встал и начал одеваться, все так же не глядя на меня и сохраняя этот обет молчания. Я тоже встала и принялась натягивать на себя вещи из маленького рюкзачка. С этими пробежками у меня не хватало времени заходить домой, так что я приводила себя в порядок, надевала деловой костюмчик (чуть помятенький после рюкзака, но что поделаешь) и шла на работу. Благо, у нас в офисе можно было умыться, переобуться и накраситься в туалете.
– Ну что, до завтра? – спросила я, уже стоя одетая и просто не зная, что еще сказать. Владимир оторвался от зашнуровывания своих кроссовок и резко повернулся ко мне. Он просто стоял и смотрел на меня, и молчал. Потом кивнул и коротко бросил:
– До завтра.
– Отлично, – пожала плечами я и пошла в сторону дороги. Обернулась пару раз, но Владимир продолжал стоять на месте и смотреть на реку. Может, надо было вернуться, но я не решилась. Мне вдруг стало страшно – вдруг он решит, что нам не стоит больше видеться? Вдруг испугается и вообще посчитает лучшим прервать наше короткое знакомство? Что вообще случилось с ним в реке? Какая муха его укусила? Может, он просто перегрелся? В любом случае, я решила оставить пока все как есть и не трогать его. Завтра будет видно. А вдруг он не придет? А вдруг он больше не придет?! И не позвонит? И не ответит на мои звонки? Или я паникую и надо просто сделать вид, что ничего не случилось? Вот если бы мне с кем-то посоветоваться! Но с кем я могу посоветоваться в такой вот нелепой ситуации?
– Диана? Это ты, дорогая? – вдруг раздался откуда-то странно знакомый голос. Я оглянулась и радостно заулыбалась. На меня из открытого окна черного автомобиля смотрела и улыбалась Елена Станиславовна, бывшая свекровь. Вот уж, действительно, мир тесен!
Глава седьмая,
где я в который раз убеждаюсь, что один ум – хорошо, а два – просто прекрасно!
– Не знаешь, чем можно убрать синяки под глазами? Может, чайными пакетиками?
– Лучше, дорогая, не подставляй больше глаза под кулаки!
Есть на белом свете такой оригинальный стиль, называется «эклектика» – очень модный и популярный у творческого люда. А популярен он столь сильно потому, что удобен до невероятности. Суть этого стиля в смешении жанров, цветов, вариантов, вкусов, запахов и любых других стилей. И вообще всего. Вот раньше, если ты, к примеру, готовила обед из трех блюд и пришло тебе в голову смешать рыбу с вареньем, а котлету с печеньем, то это означало, что кухарка ты аховая и гнать тебя надо из семейной жизни в три шеи. И руки повырвать за такую кулинарию. А сейчас на все вопросы и удивленные взгляды следует набрать побольше воздуха в грудь и гордо так ответить:
– А что вы, собственно, хотели?! Эклектика! – и все. Дело сделано, люди с недоумением пробуют селедку в тесте и жареные ананасы в соевом соусе. Пожимают плечами и говорят:
– До чего нынче дошла буржуазная лженаука кулинария! – а ты им в ответ:
– Эклектика нынче – это самый писк. Кушайте-кушайте! – И если будешь уверенно ляпать и держать подбородок высоко, а нос по ветру, то успех тебе обеспечен. И помните, что эклектика – это не только ценный мех, но и… в смысле, не только на кухне, но и в любой другой части жизни – самый правильный стиль, позволяющий объяснить что угодно. Обои в горошек и викторианскую люстру (в одном и том же помещении), ярко-красную помаду и ядовито-зеленые тени (на одном лице). И, конечно, кроссовки, надетые под тонкий бежевый деловой костюм – юбочный. Плюс за спиной рюкзак. И мокрые после купания волосы. Эклектика!
– Дианочка, как ты… изменилась! – задумчиво глядя на меня, подчеркнула свекровь. Но из ее слов и, в особенности, из тона отнюдь не следовало, что изменилась я в лучшую сторону.
– Елена Станиславовна! – ахнула я, узнав бывшую свекровь.
52 
