152 
— Случилось что-то важное? Кто-то умер? Почему сегодня так пусто в саду? — не унималась Алекс.
В глубине души она уже не надеялась получить ответ. И вдруг один из часовых мрачно пробурчал:
— На рейде стоят семь американских боевых кораблей, а с ними канонерки и бомбардиры. Ясно, что они собираются штурмовать город. Как только их заметили, паша занялся обороной.
Алекс сделалась сама не своя. Даже в самых диких видениях она не могла вообразить, что застрянет во дворце во время штурма Триполи.
— Когда? Когда начнется штурм? Разве это возможно? Разве уже наступил август? Когда эти дни успели сложиться в недели?
— Никто не знает. Все ждут перемены ветра. Все время, пока здесь эти корабли, дул северо-восточный ветер.
Северо-восточный пассат. С сильно бьющимся сердцем Алекс вернулась к себе. Она и сама не заметила, как оказалась возле окна, стараясь угадать, что творится за запертыми ставнями. Отсюда почти невозможно было разглядеть море. И конечно, ей не было видно эскадры Пребла. И хотя сам дворец стоял на северной оконечности мыса, обращенной к открытому морю, окна ее комнаты смотрели на восток, на Александрию.
Алекс сглотнула. Она уже умудрилась вмешаться в ход истории, когда помогла Блэкуэллу спастись. И вместо него голову на плахе сложил Джовар. Алекс отлично помнила, с каким тщанием Ксавье вникал в мельчайшие детали оборонительных укреплений Триполи. Он знал, что войны не миновать. И она начнется, вот только сменится ветер. Последствия штурма будут ужасны — а она все еще торчит во дворце. Что же теперь будет?
Алекс было страшно. Она боялась за себя — и за то, как бы их вмешательство в ход истории не оказалось роковым.
4 августа 1804 года
Штурм начался ровно в два часа сорок пять минут пополудни. Алекс замерла, услышав звуки канонады. Бум! Бумм! Казалось, эти ужасные бомбы рвутся прямо под стенами дворца. Взрывы становились все чаще и раздавались все ближе.
В комнате все ходило ходуном.
Когда в канонаде (по прикидкам Алекс, это шел обстрел дворца прямой наводкой) наступило краткое затишье, стал слышен свист тяжелых снарядов, выпущенных из огромных мортир, а еще резкие хлопки гранат и пистолетных выстрелов. Алекс подскочила к окну.
— Черт возьми! — пропыхтела она, так и этак выглядывая из окна.
И вот наконец она увидела огромный бриг, увенчанный звездно-полосатым американским флагом. Боже милостивый, да ведь он подошел примерно на шесть сотен футов к самому дворцу! Пока Алекс любовалась кораблем (он запросто мог оказаться флагманом американского флота), ярко вспыхнули жерла множества пушек. Бумм! Это выстрелили не меньше двух десятков орудий. И они били прямой наводкой по дворцу — да, теперь в этом не было никаких сомнений. То есть прямо по ней.
Взрывы сотрясали дворец: где-то над головой, на крыше, на внешней стене и в саду. А потом стало казаться, что бомбы падают буквально повсюду: вокруг и сверху. Даже где-то внизу, под ногами. Стены ходили ходуном. С треском расселся расписной потолок. Откололся кусок мраморной отделки и разбился о пол, взметнув тучу пыли.
Алекс ни жива ни мертва лежала на полу, обливаясь холодным потом и зажимая руками уши.
Снова и снова раздавался ужасный рев бортовых орудий грозного брига. Алекс боялась двинуться с места. Бумм! Под ней содрогнулся пол, затрещали и заскрипели камень и дерево. Похоже, еще залп — и она окажется погребенной под руинами. Но этого не случилось. Вдруг наступила тишина, нарушаемая лишь отдаленными пистолетными выстрелами и воплями.
Дрожа, она ждала нового залпа, но он так и не прозвучал. Зато все ближе раздавались другие звуки — крики людей и лязг металла.
Алекс поднялась на четвереньки. В ушах гудело. Она двинулась к двери. В голове мелькнуло, что часовые наверняка удрали после первых же выстрелов. Трясясь от страха и нетерпения, она прижалась ухом к двери. Тишина. Янычары сбежали.
Значит, ей предоставилась возможность спастись. Нетвердой рукой она нажала на дверную ручку. Та не поддавалась. С ужасом бедняжка осознала, что заперта, как в мышеловке.
И в этот миг раздался оглушительный грохот. Бумм! Она едва успела прижаться к полу, как весь дворец затрясся от новых взрывов. Все тряслось, плясало, словно в каком-то диком театре марионеток.
Алекс молилась о спасении.
Триполи полыхал. Шел второй час обстрела. Канонерки Пребла громили центр города. Западные и северные кварталы уже лежали в руинах. Зарево пожаров вздымалось до самых верхушек минаретов на мечетях.
152 
