32 
— Так, значит, вам восемнадцать лет? Когда вы пьете, друг мой, отхлебывайте осторожно, понемногу, — посоветовал Северьянов.
Кэролайн кивнула и сделала небольшой глоток. Виски обожгло ей горло и желудок. Более того, затуманило мозг. Опустив глаза, девушка украдкой взглянула на его крепкие бедра и заметное утолщение под панталонами. Напряжение в теле несколько спало, Кэролайн стало тепло, и у нее появилось какое-то приятное ощущение. Девушка почему-то вдруг вспомнила парочку на террасе, причем вместо незнакомого мужчины она видела сейчас Северьянова. Чтобы прогнать видение, Кэролайн сделала еще глоток.
— Не понимаю, что со мной приключилось. Наверное, напиток попал не в то горло.
— Возможно, — согласился Северьянов. — Это нередко случается с молодыми, неопытными людьми.
— Вы насмехаетесь надо мной?
— Неужели вам так показалось?
Кэролайн с удивлением заметила, что выпила уже поле-вину бокала.
— Да, показалось. Вы, видимо, вообще свысока относитесь к людям. Интересно, почему? Он усмехнулся.
— На вашем месте я пил бы помедленнее. Так как же вас зовут?
| Она чуть не ответила: «Кэролайн». Слово едва не сорвалось с языка, но, к счастью, девушка вовремя вспомнила, где г находится и в каком обличье.
— Меня зовут Чарльз Брайтон.
— Брайтон? Гм-м, вы не родственник Эдмонта Брайтона, этого хитрого старого лиса, который несколько лет назад так ловко обставил Питта, пойдя на дерзкий риск в торговле с Дальним Востоком?
Кэролайн растерянно заморгала. Ни о чем подобном она и не подозревала.
— Он приходится мне… двоюродным дедушкой.
— Рад слышать. Полагаю, вам будет приятно узнать, что ваш двоюродный дедушка тоже здесь.
— Мой двоюродный дедушка нездоров и последние несколько месяцев живет в деревне. Северьянов улыбнулся.
— Мне приходилось с ним встречаться, а сегодня я видел его здесь, мой друг. Очевидно, с момента вашей последней встречи его здоровье улучшилось. Может, вы с ним не ладите?
— Он не одобрял мое поведение, и мы не виделись несколько лет. Мне тогда было пятнадцать лет, и теперь он едва ли узнает меня.
— Уверен, что не узнает.
Уж не ослышалась ли она? Но Северьянов с самым невозмутимым видом продолжал потягивать виски.
— А как ваше имя, милорд? Вы забыли представиться.
— Вот как? Мне показалось, что вы уже знаете, кто я такой.
— Не имею ни малейшего понятия, — заявила Кэролайн. Он встал и поклонился.
— Князь Николай Северьянов к вашим услугам, мой юный друг.
— Вот как? Значит, вы и есть тот самый русский, специальный посланник царя? — Кэролайн снова отхлебнула виски. Ситуация ей нравилась. — Скажите, ваше сиятельство, удалось ли вам продвинуться в переговорах с Каслеро?
Он холодно улыбнулся.
— Каждый обмен мнениями — это шаг вперед, не так ли?
— Мы не очень-то верим в то, что ваш царь может быть надежным союзником в сложившихся обстоятельствах. Думаю, как только исчезнет необходимость в дружбе с нами, он снова заключит союз с Бонапартом. — Кэролайн улыбнулась. — Полагаю также, что вы нуждаетесь в нас гораздо больше, чем мы в вас.
— Что ж, вы рассуждаете, как большинство ваших соотечественников. А вот я скажу вам, что наш император извлек урок из своих ошибок и стал теперь решительным противником Наполеона.
— Обо всем судят по результатам, или, как говорят у нас, чтобы узнать, каков пудинг, надо его отведать, — язвительно заметила Кэролайн.
— Мои соотечественники сочли бы подобное недоверие излишним. Но я согласен: чтобы узнать, каков пудинг, надо отведать его. Весьма мудрая пословица. Но, возможно, следует выяснить, из чего состоит этот пудинг? — Князь явно увлекся разговором.
— Первая составная часть — Тильзит, — заявила Кэролайн, потягивая виски.
— Да, у вас, британцев, длинная память. Но зачем исключать другие составные части? Эйлау, Фридленд, Йену? Даже, если угодно, Саламанку?
— Согласен, у нас общая цель — противостоять Наполеону. Но здесь возникает вопрос о доверии. Если Наполеон уступит вашему царю в вопросе о торговле и тарифах, едва ли Александр поспешит поставить свою подпись под договором с ним.
Глаза князя расширились от удивления.
— Ну и ну, а вы, оказывается, весьма неплохо разбираетесь в международной политике.
Это была похвала. Он отдал должное ее уму. Кэролайн покраснела от удовольствия.
— Скажите, ваше сиятельство, почему мы должны помогать вам в войне? — спросила она.
32 
