96 
У Александры перехватило горло, она резко, прерывисто задышала.
— С вами все в порядке?
Она медленно подняла глаза, из последних сил стараясь казаться невозмутимой.
— Со мной все прекрасно, — солгала Александра. Она знала, что отныне в ее жизни никогда и ничего не будет прекрасно.
Он был твердо настроен завершить работу над своими архитектурными проектами и чертежами. Ничто и никто не могли бы его остановить. Фактически он не ложился спать всю ночь, переделывая чертежи три раза.
— Ты сам на себя не похож, — раздался голос Алексея де Уоренна.
Вздрогнув от неожиданности, Стивен поднял глаза на кузена, а Гильермо нахмурился:
— Мистер де Уоренн прибыл с визитом, сэр, и, как обычно, отказался ждать момента, когда вам удобно будет его принять.
Алексей прошел в кабинет, улыбаясь, но взгляд его синих глаз был серьезным.
— Что с тобой? — напрямик спросил он.
— Ты не мог бы принести кофе, Гильермо? — произнес Стивен и поднялся, игнорируя вопрос кузена. Только сейчас он заметил, что еще не переоделся со вчерашнего дня, и теперь одежда была такой помятой, что расправлять засученные рукава рубашки было уже бессмысленно.
У Стивена было столько дел, и все таки он никак не мог выкинуть эту лживую стерву из головы. Перед глазами так и стояли ее слезы — которые, разумеется, были чистой воды фальшью, искусной игрой. И что было еще хуже, всякий раз, когда Стивен поднимал взгляд от своего стола, он видел стоявшего неподалеку Тома, насмехавшегося над его яростью и негодованием по поводу низкого предательства.
Гильермо удалился выполнять распоряжение хозяина, а Алексей подошел к столу и склонился над чертежами. Потом перевел взгляд на Стивена:
— С тобой все хорошо? Ты что, кутил всю ночь?
Но он не слышал кузена, не в силах отделаться от мыслей о мисс Болтон. Она солгала, она оказалась исключительно умной, а он поддался на умелую игру, представ законченным болваном.
Призрак отца все еще стоял рядом, усмехаясь. Спокойно, ясно как день, Том сказал:
— Ты — Клервуд. Она — ничто. Она ничего не значит. Твой долг — вот что имеет значение.
Внутри все болезненно сжалось, и это напряжение, сковавшее тело, теперь казалось невыносимым. И если бы старик на самом деле был жив, если бы действительно говорил все это, он был бы абсолютно прав. Стивен не женился бы на ней, никогда и ни за что, он бы не уступил, не дал своим врагам шанса насладиться его поражением.
— Я работал над этими чертежами всю ночь, — наконец ответил он.
— Как это скучно! Тогда почему ты явно не в своей тарелке, что случилось?
Стивен скрестил руки на груди и выразительно посмотрел на него:
— Меня обвели вокруг пальца, Алекси.
Тот изумленно заглянул герцогу в глаза и медленно расплылся в улыбке:
— Ух ты! Мне не терпится услышать подробности!
— Это не смешно.
— Позволь мне самому судить об этом.
Образ коварной обманщицы снова заполнил его сознание, теперь Стивен отчетливо видел ее — не в сладких муках страсти, а в тот момент, когда она была готова горько разрыдаться, словно он оскорбил, уничтожил, унизил ее. Назойливое изображение так и стояло перед глазами, и, выругавшись сквозь зубы, Стивен решил, что сейчас вполне подходящее время для крепких напитков. Он знал, что не причинил ей боль. У таких виртуозных игроков, как Александра Болтон, просто нет сердца.
Клервуд все еще не мог поверить в то, что произошло. Он желал ее так, как никогда прежде не хотел ни одну женщину, его страсть вышла из под контроля — он и не подозревал о том, что чувственное наслаждение такой силы вообще возможно. И осознание этого лишь усиливало его ярость.
Стивен налил себе бренди и сделал глоток, его рука дрожала.
— Я завел роман с Александрой Болтон, — потерянно произнес он. — А эта женщина оказалась подлой интриганкой, хитрой стервой!
Брови Алексея удивленно приподнялись.
— В самом деле? И в чем же заключалась ее подлая интрига?
От Стивена не укрылось явное изумление кузена, и это разозлило его еще больше.
— Черт побери, она была девственницей, Алекси, — и не сказала мне ни слова!
Алексей чуть не задохнулся от потрясения. Стивен по прежнему не мог понять, что же его так терзает. В конце концов, он ведь спросил об этом мисс Болтон — возможно, довольно бесцеремонно, но все же спросил, — и она солгала.
96 
