Лёгкий, ненавязчивый романчик 
71 
Рената, видно, изумилась. Она смотрела на меня так, словно не верила своим глазам. Явно не ожидала от пай-девочки и тихони, какой я выглядела, такой резкой отповеди.
— Мелких укусов я тоже не люблю, — странным тоном произнесла она. — А вот про любовь уже и не помню. Это было так давно!
— Да ладно! — сказала я. — Можно подумать, тебе сто лет. И ты ведь очень симпатичная. Не верю, что у тебя нет парня!
Рената приблизилась. Ее холодное красивое лицо исказилось, глаза затуманились, словно она смотрела в глубь себя, уголки губ опустились.
— Я вспомнила, что такое любовь, — тихо и медленно проговорила она. — Это вовсе не радость, как думают такие вот юные и глупые девчонки, как ты, вовсе не счастье, а одна лишь боль. Причем боль дикая, невыносимая и смертельная!
Последние слова она выкрикнула. В ее расширенных глазах я увидела ужас.
— Зачем ты заговорила про это?! — закричала она. — Люби сама, страдай, сходи с ума от муки, но не трогай ни моего брата, ни меня!
Дверь в этот момент открылась, и появился Грег. Он быстро посмотрел на меня, затем перевел взгляд на Ренату.
— А ведь ты мне обещала, — мягко произнес он и обнял сестру за плечи. — Успокойся, пожалуйста!
Она уткнула лицо в его плечо и затихла.
— Не обращай внимания, — продолжал он, глядя на меня. — Моя сестра очень чувствительная натура, как, впрочем, все, кто занимается творчеством.
— Прости, Лада, я не хотела тебя огорчить, — пробормотала Рената, не поднимая глаз.
— Ничего страшного, — ответила я. — Я вовсе не обижаюсь!
— Ты милая, — сказала она и улыбнулась. — Вы идите, не хочу вам больше мешать.
— Ты как себя чувствуешь? — заботливо поинтересовался Грег.
— Превосходно! Уходите! Я хочу побыть одна. Когда мы вышли из ее квартиры, я сказала, что мне пора вернуться домой. Грег меня не удерживал. Он предложил довезти меня на машине, но я отказалась.
— Тут и пешком дойти можно, — заметила я с улыбкой. — Оказывается, мы с тобой живем не так и далеко друг от друга.
Грег решил проводить меня до ближайшего метро «Павелецкая». Мы оделись и вышли на улицу. Снег прекратился, но низкие темные облака по-прежнему закрывали все небо. Уже зажглись фонари, и узкий извилистый переулок, по которому мы шли, выглядел таинственно в их желтоватом свете.
— Ты должна знать, — после паузы сказал Грег, — что у моей сестры была трагическая история. Парень, которого она очень сильно любила, бросил ее, как только узнал, что она ждет ребенка. Ей тогда было двадцать лет. Она впала в жуткую депрессию, потеряла ребенка и утопилась. Но потом…
Грег запнулся и замолчал.
— Как утопилась? — испугалась я.
— Я оговорился, — ответил он и сжал мою руку. — Пыталась утопиться, но ее спасли.
— Так это было недавно? — уточнила я. — Ведь ты вроде как-то упоминал, что ей сейчас двадцать.
— Д-да, не так и давно, — сказал Грег. — Но после этого Рената не выносит ни разговоров о любви, ни вида влюбленных парочек, ни «лав стори» со счастливым концом.
— Бедная! — посочувствовала я. — То-то ей нравятся фильмы типа «Сумерек». Знаешь, мне бы хотелось с ней подружиться.
— Не знаю, возможно ли это, — задумчиво проговорил Грег.
— А почему нет? — улыбнулась я. — Раз я люблю тебя, то уже люблю и всех твоих родных!
— Ты удивительная девушка! — сказал он и обнял меня за плечи.
Когда я вернулась домой, мама сразу начала выговаривать мне за долгую отлучку и за то, что я не предупредила ее.
— Так ведь ты спала, — резонно заметила я, — зачем же я буду звонить и будить тебя, сама подумай! К тому же я была с Грегом, ты его знаешь, поэтому беспокоиться не о чем.
— Ну, хорошо, — вздохнула она. — Ужинать пора. Тут только я почувствовала, насколько проголодалась.
«Странно, что они мне ничего не предложили, — подумала я, — даже чашечку кофе. Ренате стоит научиться быть более вежливой хозяйкой. Бедная! — вновь пожалела я ее. — Сколько ей пришлось вынести! Нужно быть с ней терпеливой и ласковой и постараться не обращать внимания на ее странности. Но художник она классный».
Я вспомнила триптих так ясно, словно увидела его воочию. И вновь сильнейшее волнение охватило меня. Что-то скрывалось за всем этим, я чувствовала, что-то важное. И я решила при случае выяснить у Грега про триптих, тем более Рената сказала, что это он навеял ей подобные видения.
На следующее утро я встала с трудом. Мама пыталась поднять меня, без конца заглядывала в мою комнату, говорила, что я опоздаю в институт. Но мы проболтали с Грегом до трех часов ночи по телефону, причем о всяких милых пустяках, и все никак не могли расстаться. И естественно, что я не выспалась. К тому же после каникул вообще было трудно встать вовремя.
71 
