128 
— Вы не могли бы ехать быстрее, — задыхаясь, сказала я.
Чем быстрее я туда приеду, тем быстрее мы увидимся.
Машина остановилась возле зеленых железных ворот.
Я постучала в них кулаком. Было тихо. Я стучала и стучала, не могла остановиться. Чем быстрее, тем быстрее… Я задыхалась.
Дверь в заборе, обведенная белой краской, открылась. За ней стояла женщина в черном платке, закрывающем подбородок. Мне не понравились ее глубоко посаженные глаза под густыми рыжими бровями, но я не могла тогда об этом думать.
— Я жена Махача Казибекова! — крикнула я. — Я его жена!
— Входи, — сказала женщина и быстро потянула меня за плечо внутрь.
Это был небогатый дом. Двор был залит цементом. У входной двери стояло несколько пар мужской и женской обуви. Внутри пахло сыростью. На полу в коридоре лежал синтетический палас.
— У вас есть часы?! — крикнула я.
— Зачем тебе часы? — тихо и монотонно спросила она.
— Махач будет здесь через двадцать минут! Я хочу посмотреть время!
— Иди отдохни. — Женщина завела меня через дверной проем, прикрытый белой кисейной занавеской.
В этом доме пахло как в мечети. Даже через ситцевый палас ноги мерзли от холодного бетонного пола. Почему здесь так холодно летом?
— Почему здесь так холодно летом? — спросила я женщину.
— Иди, иди, — подтолкнула меня в спину она.
В этой комнате не было даже дивана. Только низкий столик, обитый цветной клеенкой, стоял в углу. И старый телевизор. Женщина посадила меня на подушку.
— Сестра, — позвала она меня, стоя напротив и глядя на меня из глубины своими глазами. — Меня зовут Патя. Отдыхай. Я принесу тебе чай.
Когда она вышла, я схватила пульт, лежавший сверху на телевизоре. Я стала щелкать каналы. Я превратилась в камень, когда увидела наш дом, окруженный бэтээрами и людьми в масках. Что они там делают, не понимала я, что им от нас надо. Голос сказал, что на Редукторном проходит операция по уничтожению боевиков. Аман! Это был наш дом! Там не было никаких боевиков!
— Аллах, что ты делаешь? — чуть не крикнула я. — Аллах, ты с ума сошел? Ты зачем это со мной делаешь? Аллах, ты же ничего не понимаешь, ты же не знаешь, Аллах. Так же нельзя делать! Так не бывает! Где это в Коране написано, что так надо?! Ты зачем, Аллах?!
Когда бэтээры в телевизоре стали стрелять, я услышала в комнате крик. Кто это так кричит, не понимала я. Как будто корова рожает! Не разжимая кулак, я била им по телевизору. Меня кто-то схватил за плечи и дернул назад. Я схватила телевизор другой рукой и потянула его на себя. Кто это так кричит? Я увидела перед собой лицо Патимат.
— Не кричи! Не кричи так! — говорила она мне.
Она сошла с ума! Я не кричала!
Наступила темнота. Наверное, я упала в обморок. Меня унесло и носило по темноте. Я почувствовала брызги на лице и открыла глаза. Я лежала на подушках, передо мной, скрестив ноги, сидела Патимат и еще какой-то мужчина в папахе. Он перебирал четки и пел молитвы.
— Сколько времени?! — крикнула я. — Махач пришел?!
— Тихо, тихо, сестра, — заговорил мужчина.
— Он сказал, что придет через двадцать минут!
— Уже все закончилось, — сказала Патимат.
Я поднесла к лицу кулак, разжала его, ногти оставили на ладони белые следы, из которых проступала кровь. Я поцеловала ладонь.
— Включите телевизор, — попросила я, приподнимаясь. — Я хочу посмотреть новости.
— Не нужно тебе это смотреть, — ответила Патимат не шевелясь.
— Включите телевизор! — закричала я.
— Включи, — коротко сказал мужчина. — Лучше будет, если она посмотрит и своими глазами увидит, что они делают с нашими братьями.
— С нашими детьми и мужьями, — добавила Патимат и ее глаза загорелись.
Она подошла к телевизору взяла пульт и стала переключать каналы. Новостей не было.
— Оставь на первом, скоро начнутся, — сказал ей мужчина.
Я смотрела на экран, там шел сериал про московских милиционеров. Я ничего не понимала из того, что они говорили, как будто разучилась понимать русский язык. Или как будто они говорили на непонятном языке. Мужчина продолжал щелкать четками. Он сидел не поднимая глаз. Наконец начались московские новости, потом их сменил местный канал. Показали нашего президента. Он посещал строящееся предприятие. Потом сказали, что вчера был убит генерал Казибеков. Я заметила, что на этих словах по лицу Патимат пробежала тонкая улыбка. Наконец снова показали наш дом. Я еле его узнала. Спереди, где у нас была входная дверь, теперь появилась огромная черная дыра. Голос сказал, что спецоперация по уничтожению боевика успешно завершена. Я увидела нашу перевернутую мебель, мою одежду, рассыпанную по полу. А потом я увидела Махача. Он лежал без обуви на полу, в той комнате, где мы спали еще прошлой ночью. Он лежал ко мне спиной, его свитер задрался. Я узнала его со спины.
128 
