Особенно,... 
87 
— Что случилось, милая? — прошептал Данфорд, коснувшись ее щеки.
— Я подумала о том, что должна попросить тебя уйти, — шепотом ответила Генри.
— Должна?
Она кивнула.
— Но мне совсем не хочется этого.
Данфорд с облегчением вздохнул:
— Иногда мне кажется, что ты сама не знаешь, что говоришь.
Она положила свою руку в его ладонь.
— Нет, знаю.
Данфорд чувствовал себя человеком, добровольно идущим на пытку. Он наклонился к ней, прекрасно понимая, что конец этому будет один: прохладный душ, чтобы охладить свое разгоряченное тело, но все-таки не смог устоять перед соблазном сорвать с ее губ еще несколько поцелуев.
— Ты так хороша, — прошептал он, — и создана именно для меня!
— Ты уверен? — смеясь переспросила она.
— Угу. — Его рука скользнула в вырез ее халата и оказалась на груди, прикрытой кружевом ночной рубашки. — Жаль, что я сразу не понял этого.
Генри запрокинула голову назад, когда он начал покрывать поцелуями ее шею. От него словно шел жар, и она не смогла сдержать свои вырвавшиеся наружу чувства. Ее дыхание стало неровным, и вдруг она совсем замерла, когда его рука чуть сжала ее грудь.
— О Господи, Данфорд, — задыхаясь, прошептала она. — О Господи.
Другая его рука, соскользнув ниже по спине, очутилась на округлых формах ее бедер.
— Что я делаю? — в отчаянии пробормотал он. — О Генри! — Крепко прижав ее к себе, он начал медленно опускаться вместе с ней все ниже и ниже, пока ее спина не коснулась ковра. В мерцающем пламени свечей ее каштановые волосы переливались и сверкали золотом. Ее глаза, цвета расплавленного серебра, томные и пленительные, манили его…
Дрожащими руками он раздвинул края ее шелкового халата. Ее белая ночная рубашка, несмотря на то что была без рукавов, казалась воплощением скромности и невинности. И Данфорд вдруг понял, что он первый мужчина, который видел ее такой, и единственный, кому это будет дозволено в будущем. Он и не подозревал, насколько силен в нем инстинкт собственника. И теперь, видя ее полуобнаженной, Данфорд, как никогда, жаждал сделать ее своей. Он хотел обладать ею, наслаждаться ее телом. Бог тому свидетель, он хотел спрятать ее от всего мира, чтобы ни один мужчина не смог увидеть ее.
Генри заметила, как преобразилось его лицо, оно вдруг преисполнилось какой-то странной решимостью.
— Данфорд! — помедлив, позвала она его. — Что с тобой?
Он смотрел на нее, не отводя глаз, будто пытаясь сохранить в памяти черты ее лица, вплоть до крошечной родинки у правого уха.
— Все хорошо, — наконец произнес он, — просто…
— Просто что?
Он как-то странно усмехнулся.
— Просто я задумался о том, что происходит со мной. — Он взял ее руку и поднес к своему сердцу, — Оно бьется так сильно, что это пугает меня.
У Генри перехватило дыхание. Его глаза сияли так странно и страстно. Неужели и ее глаза горели сейчас таким же огнем? Он отпустил ее руку, и она дотронулась ею до его губ. Он застонал от удовольствия и, вновь поймав ее руку, поднес ко рту и провел языком по кончикам ее пальцев, словно смакуя неведомое доселе лакомство. Вернувшись к указательному пальцу, он обвел языком его кончик.
— Данфорд, — простонала Генри, задыхаясь от сладкой волны блаженства, разливающейся от руки по всему телу.
Захватив губами ее палец глубже, он нежно и неторопливо начал посасывать его.
— Ты сегодня мыла голову, — сказал он тихо.
— Откуда ты знаешь?
Он помедлил с ответом, увлеченный своею игрой с ее пальцем.
— У твоих пальцев вкус лимонов.
— Здесь есть оранжерея, — сказала она, едва узнавая свой голос. — Там растет лимонное дерево, и Эмма сказала, что я могу…
— Генри?
— Что?
Он улыбнулся ей:
— Мне нет никакого дела до лимонного дерева Эммы.
— Я знаю, — тихо ответила Генри.
Он подался немного вперед.
— Я скажу тебе, до чего мне есть дело… Я хочу поцеловать тебя.
Она не шелохнулась, просто не смогла бы этого сделать, зачарованная его горящим взглядом.
— Мне кажется, что и ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал.
Словно околдованная его взглядом, она кивнула.
Он наклонялся к ней ближе и ближе, пока их губы не сомкнулись. Он целовал ее нежно и неторопливо, не настаивая на том, к чему она не была готова. Генри чувствовала, как просыпается ее тело. Каждая его клеточка ожила под его нежными объятиями. Она разомкнула губы, и с них слетел едва слышный стон.
87 
