Особенно,... 
38 
Юджиния прищурилась:
– Тебе нравится Эмма?
– Конечно.
– Ты хочешь, чтобы Алекс на ней женился?
– Разумеется, хочу, ведь тогда Эмма станет моей невесткой.
– А ты можешь вспомнить другую женщину, которая могла бы сделать твоего брата счастливее?
– Пожалуй, нет.
– Вот видишь. – Юджиния пожала плечами. – Цель оправдывает средства, и, как тебе известно, моя дорогая, конец – делу венец.
– Надо же, каким ты стала стратегом! – изумилась Софи. – Но ты уверена, что он ее скомпрометирует?
Лицо Юджинии выразило непоколебимую уверенность.
– Несомненно, он попытается это сделать!
– Мама!
– Да-да, я уверена в этом, потому что могу распознать каналью в любом – даже в собственном сыне. К тому же Алекс во многом похож на своего отца.
– Мама!
Однако вместо ответа Юджиния неожиданно погрузилась в воспоминания:
– Алекс родился всего через семь месяцев после нашей свадьбы, а я должна сказать, что твой отец был непревзойденным любовником.
Софи всплеснула руками:
– Не говори больше ничего, мама. Право, я не хочу знать интимных подробностей жизни моих родителей, которых предпочитаю считать людьми совершенно целомудренными.
– Если бы мы были совершенно целомудренными, дорогая, – Юджиния бесцеремонно ткнула дочь пальцем в бок, – тебя сейчас на свете бы не было, и твоего братца тоже.
– Все равно я не хочу ничего об этом слышать.
Юджиния похлопала дочь по плечу:
– Хорошо, если тебе будет от этого легче. – Повернувшись, она отправилась на поиски леди Уэрт.
Тем временем Белл и Данфорд продолжали танцевать. Вальс был относительно новым развлечением, и некоторые находили его скандальным, но молодые люди получали удовольствие от танца, и не только потому, что это раздражало более степенных и чопорных членов общества. Их любовь к вальсу в значительной степени объяснялась тем, что он позволял беседовать, не поворачиваясь друг к другу спиной, и они горячо обсуждали оперу, которую недавно слушали.
Однако неожиданно Уильям резко сменил тему разговора:
– Вы знаете, что герцог влюблен в вашу кузину?
В свете Белл считали одной из лучших и самых грациозных танцовщиц, но на этот раз она сбилась на один такт.
– Он сам сказал вам об этом? – спросила она, подозрительно глядя на партнера.
– Ну в общем, да, – признался Уильям. – Я знаю Эшборна десять лет. Поверьте, он никогда не вел себя так глупо из-за женщины.
– Влюбленность и глупость не одно и то же, вы не находите?
– Дело не в этом, и вы это понимаете.
На мгновение Данфорд замолчал и с невинным видом улыбнулся Алексу, махавшему ему рукой с другого конца зала.
– Герцог потерял рассудок из-за вашей кузины, но беда в том, что он еще прежде решил не жениться до сорока лет и ничего не предпринимать до этого возраста.
– Это еще почему?
– Когда Эшборн впервые появился в свете, он уже унаследовал титул, был фантастически богат…
– И очень красив.
– Верно. Он и сейчас вызывает у женщин почти маниакальное возбуждение, но чаще всего они надеются на богатство и герцогскую корону, а вовсе не интересуются самим Алексом. Вот это и отвратило его от их общества. – Данфорд помолчал. – Следует признать, что по большей части светские леди совершенно нелепы…
– Да, но Эмма не из таких, и он не может этого не понимать.
Музыка прекратилась, и Данфорд, взяв Белл за руку, отвел ее на край танцевальной площадки.
– На каком-то этапе его жизни недоверие Алекса к женщинам приняло форму отвращения к браку, и он решил избегать его сколь возможно долго. Думаю, сейчас он уже и забыл, что так настроило его против женитьбы.
– Поверьте, это самая большая глупость, какую мне приходилось слышать!
Прежде чем Данфорд успел ответить, они услышали рядом низкий звучный смех.
– Я в своей жизни слышал много глупостей; мне бы очень хотелось услышать самую большую.
Белл опустила глаза.
– Видите ли, Данфорд считает, что актеры в опере должны меньше петь.
– Неужели он так считает?
– Да, так. Он считает, что там должно быть больше речитативов.
Разумеется, Алекс не поверил ни единому ее слову, и Белл это знала. Все же она надеялась, что герцог не слышал, как они судачили о нем; не будучи способной придумать что-нибудь лучшее, она сделала то, что, по ее мнению, следовало сделать, – одарила его очаровательной улыбкой.
– Мать приказала мне пригласить вас на танец, – ухмыляясь сказал Алекс, откровенно не обращая внимания на замешательство Белл.
38 
