Чарлз не мог представить себе, что Элли сама успела все это убрать.
– Элли, я могу приказать слугам, чтобы они все сделали.
– Нет! - решительно воспротивилась Элли. - Они не должны это делать. Я не собираюсь просить их об этом.
– Элли, для того мы и держим слуг. Я хорошо им плачу, чтобы они содержали дом и сад в чистоте и порядке. Это просто.., более вонючий мусор, чем обычно.
Она посмотрела ему в глаза.
– Они станут думать, что это сделала я. Я не хочу этого. Чарлз понял, что в ней заговорила гордость. Ему тоже было знакомо чувство гордости, поэтому он не стал больше давить на жену.
– Ладно, пусть будет так. Но в таком случае я настаиваю, чтобы ты снабдила меня лопатой. Что я за муж, если буду сидеть и смотреть, пока ты выполняешь столь тяжелую работу?
– У тебя болит рука.
– Не так уж и болит. Элли фыркнула.
– Может быть, ты забыл, что именно я зашивала вчера тебе рану. Так что я знаю, в каком она состоянии.
– Элинор, дай мне лопату, - Ни за что!
Он скрестил на груди руки и устремил на нее пронзительный взгляд.
– Элли, пожалуйста, лопату.
– Нет!
Чарлз пожал плечами.
– Ну хорошо. Твоя взяла. Я не стану орудовать лопатой. А рука моя работает отлично, - сказал он и притянул Элли к себе.
Элли повернулась к нему, лопата упала на землю.
– Чарлз? - неуверенно спросила она. Он улыбнулся хищной улыбкой:
– Я думаю, что тебя нужно поцеловать.
– Прямо здесь? - хрипло спросила Элли.
– Угу.
– Но здесь неприятный запах.
– Ничего страшного.
– Но почему?
– Почему я хочу поцеловать тебя? Она кивнула.
– Я подумал, что это заставит тебя замолчать и больше не говорить об этой злосчастной лопате.
Не дожидаясь ответа, он нагнулся и крепко поцеловал ее в губы. Она не успела расслабиться. Впрочем, Чарлз этого: и не ожидал. Но было так интересно держать в объятиях настроенную весьма решительно, вырывающуюся маленькую женщину. Она напоминала львицу, свирепую и готовую к защите, и Чарлзу хотелось, чтобы все эти эмоции, были направлены на него. Упорное нежелание Элли принять помощь не оскорбляло его. Скорее свидетельствовала, о том, что он любим.
Любим? Уж не этого ли он хочет? Он не думал, что его брак будет таким, как брак его родителей Он планировал, что будет жить своей жизнью, жена - своей, и оба будут довольны. Но сейчас его влекло к молодой жене, чего он никак от себя не ожидал и даже не мог предположить. И был этим весьма недоволен. Он хотел ее, хотел отчаянно, а она все время оказывалась недосягаема.
Чарлз приподнял голову и посмотрел на жену сверху. Ее глаза смотрели вдаль, губы были приоткрыты. Почему он никогда не замечал, что она - самая красивая женщина в мире? И вот сейчас она в его объятиях, и.
…И он должен снова поцеловать ее. Немедленно. Он жадно впился губами в ее губы, он пил ее дыхание, всю ее, ощущая вкус ягод - сладких и одновременно терпких. Чарлз потянул вверх ее юбки, и ладони ощутили упругую кожу бедра.
Элли ахнула и вцепилась ему в плечи, что еще больше распалило Чарлза. Рука его скользнула вверх и достигла места, где кончались чулки. Он стал гладить пальцем голую кожу, замирая от восторга из-за того, что Элли трепещет от его прикосновений.
– О Чарлз, - простонала она, и этого оказалось достаточно, чтобы внутри у него вспыхнул настоящий пожар. Достаточно было ее губам произнести его имя.
– Элли, - сказал он таким хриплым голосом, что сам его еле узнал. - Нам нужно подняться наверх. Сию же минуту.
Она не сразу отреагировала на его слова, но затем вдруг опустила ресницы и сказала.
– Я не могу.
– Не говори таких слов! Все что угодно, только не это! - Чарлз потащил ее к дверям.
– Но я должна помешать джем. Чарлз резко остановился:
– О чем ты говоришь, черт возьми?
– Я должна… - Она замолчала и облизала губы. - Не смотри на меня так!
– Как? - спросил он. Кажется, к нему, пусть и медленно, но возвращалось чувство юмора.
Элли подбоченилась и устремила на него суровый взгляд".
– Так, как будто хочешь меня проглотить.
– Но ведь я и вправду хочу.
– Чарлз!
Он пожал плечами:
– Моя мать учила меня, что я никогда не должен врать. Элли посмотрела на него так, словно собиралась топнуть ногой.
– Мне на самом деле надо идти.
– Прекрасно. Я провожу тебя.
– Я должна идти на кухню, - многозначительно добавила она.
– Только не на кухню, - вздохнул он. На лице у нее появилось сердитое выражение, и она выпалила: