Особенно,... 
75 
Рикки действовал молниеносно: только серая полуразмытая тень пролетела мимо меня, оглушительно хлопнула дверь, и мы с Шерьяном вновь остались наедине.
– Лучше я принесу тебе платье сам, – крикнул Рикки из коридора. – А то вы, женщины, всегда так долго собираетесь. А так у тебя выбора не окажется – наденешь то, что придется. Заодно, пока я бегаю, вы свой разговор завершите, который я прервал.
Я прошипела в сторону закрытой двери замысловатое проклятие. Дернулась было выскочить из комнаты тоже, но по стенам уже побежали зеленоватые ростки блокирующего заклинания, отрезающего мне отступление, а засов сам собой задвинулся и плотно встал в паз.
– Не стоит, – холодно проговорил Шерьян, скрещивая на груди руки. – Мы никуда не пойдем, пока не завершим начатое. И сюда никто не войдет. Понятно?
Я прищурилась, пытаясь определить, сколько энергии храмовник вложил в чары. Если не очень много, то можно рискнуть. Броситься напролом, надеясь, что моей ярости и могущества браслета хватит для прорыва.
– Ты упорствуешь? – В голосе Шерьяна скользнули нотки сарказма. – Хорошо. Добавим немного огня.
И поверх зеленой стены, отгораживающей нас от остального мира, зазмеились огненные всполохи. Красноватые блики затанцевали на засове, и я невольно отшатнулась в сторону. Такое чувство, будто дверь сейчас пылает внутренним жаром. Тронь – и обожжешься до волдырей. Н-да, такую преграду мне вряд ли миновать.
– Даже не пытайся, – предупредил Шерьян, уловив отблеск мрачной решимости в моих глазах. – Иначе сделаешь себе очень больно. А я не хочу, пусть и невольно, причинить тебе вред, – помолчал немного и добавил со злой усмешкой: – Драгоценная моя.
Зря он это сказал. В глазах все потемнело от приступа гнева. И я вспомнила… Нет, не так: я увидела тот кабинет, в котором обычно шли мои допросы.
Багровое свечение заклинания за спиной давало нужный эффект. Блики огня играли на лице Шерьяна, алыми искрами терялись в глубине его зрачков. Черная одежда, вкрадчивый голос. Все то же самое. Только серебряного медальона нет. Впрочем, я не видела его с самого момента замужества. Видимо, у супруга все же хватило такта не выставлять его на всеобщее обозрение.
– Ты думал, я не узнаю тебя? – не сказала – прорычала я. – Думал, время милостиво стерло из памяти те воспоминания? Палач!
Шерьян молчал. Он даже не шевельнулся после того, как я бросила ему в лицо страшное обвинение. Лишь чуть дрогнули плотно сжатые губы да властные морщины вокруг рта стали глубже и заметнее.
– Что, нечего сказать? – Я откинула голову назад и расхохоталась, хотя больше всего на свете мне хотелось разрыдаться. Впрочем, мой невеселый смех закончился так же внезапно, как и начался. – Что же ты, великий и ужасный истребитель нечисти, молчишь? Или язык проглотил от удивления?
Шерьян переступил с ноги на ногу, впервые с начала разговора поменяв позу, но тут же вновь застыл недвижимым изваянием.
– Что… – хрипло начал он. Откашлялся и продолжил более твердо: – Что именно ты вспомнила?
– Все! – Я с горечью сплюнула на пол. – Все, что долгие годы пыталась вычеркнуть из своей памяти. Вспомнила твой голос, твою одежду. Даже твое излюбленное обращение. «Драгоценная моя»… Скажи, ты ко всем своим жертвам так обращался? Или мне просто повезло?
Шерьян сжал губы еще сильнее. Теперь они превратились в одну тонкую бескровную линию.
– Ну скажи хоть что-нибудь! – почти взмолилась я. Мир вокруг дрожал в зыбкой дымке полупревращения. Или это слезы застилали мне зрение?.. – За что ты все это делал со мной? За что заставлял открыть круг мертвых, зная, что это наверняка убьет меня? За какие грехи морил голодом? Зачем неделями держал в полном одиночестве и мраке, пока я не начинала сомневаться, что еще жива? Почему приказал избить меня и бросил умирать в подвалах храма? Ты же видел, не мог не видеть, что на моих руках не было крови невинных. Тогда я была обычной девушкой, по сути – еще несмышленым ребенком, впервые познавшим горечь предательства любимого человека. Мне просто не повезло родиться метаморфом. Разве я заслужила все это? Разве это заслужил хоть кто-нибудь на моем месте?
Шерьян молчал. Он что-то с преувеличенным вниманием рассматривал у себя под ногами, будто я разговаривала с пустотой.
В дверь постучались. Звук донесся до меня с трудом, приглушенный блокирующим заклинанием.
– Что у вас там происходит? – словно издалека донесся встревоженный голос Рикки. – Отец!
75 
