Последние отзывы

  127  

– Ну что же, – медленно протянул целитель и с мрачной решимостью принялся засучивать рукава. – Это, конечно, не моя специализация, но попробую…

– На твоем месте я бы предоставил это дело тому, у кого уже есть опыт в подобных вопросах, – оборвал его загадочные приготовления голос Фабиона.

Я чуть ли не взвизгнула от радости, когда обернулась и увидела приятеля, неторопливо приближающегося к нам со стороны основного помещения храма. Жадно оглядела его с ног до головы, страшась увидеть на одежде капли крови или любые другие свидетельства, что он уступил соблазнам демона. Но светлая рубашка Фабиона была чистой, а сам он лучился от непонятного удовольствия.

– Где ты был? – Я подскочила к приятелю и едва ли не обнюхала его, больше всего на свете опасаясь, что мои самые страшные предположения сбылись.

– Гулял, – честно признался он и широко улыбнулся, заметив искреннее недоумение на моем лице. – Хеана, я хотел сделать тебе сюрприз. Нарвать цветов, чтобы поставить их в твою комнату. Надеялся управиться до того, как ты встанешь. Право слово, после вчерашних приключений я рассчитывал, что у меня будет чуть больше времени для этого. Но когда я вернулся – то ни тебя, ни Гаральда уже не было дома.

– Я так испугалась, – выдохнула я и со всей силы прижалась к нему. – Фаби… – Руки приятеля, обнявшие меня за талию, окаменели, и я поспешила исправиться: – Ольен… Никогда так больше не делай!.. Я боялась…

– Что я надумал вернуться к отцу и сбежал, оставив тебя одну? – с сухим смешком перебил меня Фабион, без особых проблем поняв, что на самом деле я хотела сказать. – Хеана, ты обижаешь меня подобными сомнениями. Тебе ли не знать…

Фабион не закончил фразу, только мне этого и не требовалось. И так было понятно, что он хотел сказать. Мол, моя дорогая Катарина, неужели ты настолько дурного обо мне мнения, раз всерьез решила, что из-за элементарной усталости я не устоял перед искушением.

Я опустила голову, чувствуя, как мои щеки заливает румянец стыда. Однако продолжения неприятного разговора не последовало. Фабион лишь понятливо покачал головой при виде моего смущения и перевел взгляд на отца Ольтона, который по-прежнему сидел на полу и радостно скалился, не обращая особого внимания на окружающую реальность.

– Кажется, без моей помощи будет трудно обойтись, – проговорил он и выжидательно посмотрел на Гаральда.

– Ты сильно выложился вчера, – с неожиданной и странной неприязнью отозвался тот. – В конце концов, я тоже маг, причем уже давно заслужил право на самостоятельное ведение дел.

– Но ты целитель, – резонно возразил Фабион. – Как ты и сам верно подметил, это совершенно не относится к твоим обычным занятиям.

Гаральд вздумал было продолжить упрямиться, но не успел и слова сказать. Приятель привычно прищелкнул пальцами – и вокруг священника взметнулась метель подчиняющих волю чар.

– Что зря время терять на пустые споры, – сказал он и язвительно усмехнулся в ответ на возмущенный взгляд Гаральда. – Лучше давайте наконец узнаем, почему этот человек так сильно ненавидит семейство Ортензия.

Я посторонилась, давая Фабиону возможность подойти ближе к священнику. Тот продолжал глупо улыбаться, устремив отсутствующий взгляд куда-то вдаль. Из приоткрытого рта протянулась тоненькая ниточка слюны.

– Итак, – начал допрос Фабион, с хрустом размяв пальцы. – Насколько я понимаю, ты убил Ксану Ортензия из-за того, что она оказалась родной дочерью Рихарда?

– Да, – с готовностью отозвался отец Ольтон. – Видит Светлый близнец, я бы с куда большей радостью свел счеты с Пабло…

– Но его начали выпускать из дома лишь недавно. Одно дело – расправиться с беззащитной, слабой девушкой и совершенно другое – убить юношу, способного дать отпор, – со скучающей физиономией прервал его Фабион.

– Не только, – неохотно признался Ольтон. – Я бы не тронул Пабло в любом случае. Он… Он сын не только Рихарда, но и Агаты. А я бы никогда не сумел причинить вред тому, в чьих жилах течет ее кровь.

– Ого! – притворно восхитился Фабион. – А я думал, служители Светлого близнеца обязаны сохранять чистоту тела и помыслов. Разве ты не должен соблюдать обет целомудрия и безбрачия?

– Должен, – тихо сказал Ольтон. – И сохраняю. Но любить этот обет не запрещает. А Агата… Ее невозможно было не любить. Более чистого и совершенного создания я не видел в жизни и вряд ли когда-либо увижу.

  127