Особенно,... 
14 
– Как сурово, – не удержавшись, фыркнула я. – Ладно. Там видно будет, что с этой девицей делать.
Амазонка впервые за время нашего спора подняла голову и с благодарностью взглянула мне в глаза.
– Спасибо, госпожа, – еле слышно прошептала она. – Я буду верой и правдой вам служить.
– Ты меня Татьяной зови, – посоветовала я. – Мы в школе проходили, что классовое неравенство к добру не приводит. И рабство – это зло.
– Повинуюсь, Татьяна, – послушно отозвалась женщина.
– Ладно, потом твоим воспитанием займусь, – решила я. – Тебя-то как звать прикажешь?
– Гайяна, – еще тише прозвучал голос амазонки.
– Гайяна, ты давай-ка, с земли вставай, – принялась я распоряжаться. – Думаю, в фургоне тебя во что-нибудь поприличней оденем. И прощайся с племенем, что ли.
– Госпожа, – с легким кашлем от толпы амазонок отделилась девчушка, которая ранее таскала статуэтку. – А нам что делать?
– Откуда я знаю? – огрызнулась я.
– Но вы же наша королева теперь, – удивилась девушка. – Вы победили прежнюю в честном бою и разрушили ее магию, взяв в руки тотем. Вы вольны теперь распоряжаться нами по своему усмотрению. Желаете – мы отправимся с вами и будем защищать вас до последней капли крови. Только предупредим остальное племя, чтобы не мешкая собирались в путь.
– А вас много? – подозрительно спросила я.
– Около двух сотен, госпожа.
– Нет, – решительно вмешался маг, до этого безучастно внимающий разговору. – Никаких амазонок в столице! Нам и присутствие одной будет затруднительно объяснить. А тут двести полуголых женщин! И где на них одежду прикажешь искать? Если только продать всех на невольничьем рынке.
– Никакого рабства! – напомнила я. – Вот что, бабоньки, возвращайтесь к своему племени и расскажите честно обо всем, что видели. Скажите, что новая королева завещала вам жить дружно. И еще строго-настрого запретила убивать и мучить прохожих.
– Хорошо, – низко поклонилась амазонка.
Тут опять вмешался маг, который многозначительно кашлянул.
– Да, совсем забыла, – хлопнула я себе по лбу. – И мужиков запретила кастрировать. И насиловать тоже.
– Но как же нам заводить детей? – наивно хлопая длинными ресницами, поинтересовалась девушка.
– По обоюдному согласию! – рявкнула я. – И вообще, через год приеду и проверю, как вы тут поживаете. Если будете хорошо себя вести – тотем верну. А если плохо – накажу зверски!
И я скорчила самую злобную физиономию. Амазонки испуганно зашушукались и вновь выслали вперед ту же девчушку.
– Госпожа, – попросила она. – Не сочтите за дерзость, но не могли бы вы оставить нам новый знак защиты? Места тут дикие, за год многое может случиться…
– Держите, – милостиво протянула я амазонке свою ушанку. – Это не простая шапка. Каждый, кто наденет ее, станет сильным, как десяток мужчин. Видели, как лихо я в ней сражалась?
– Ваша щедрость безгранична, – сделала попытку припасть к моим ногам амазонка.
– Перестать! – визгливо приказала я, чуть было не нарушая торжественность момента приступом вульгарного хохота.
Сговорились они, что ли? Я же щекотку не переношу.
– Мы будем ждать вашего возвращения, госпожа, – приложив кулак к груди, пообещала девушка.
И через миг амазонки растворились в лесной чаще.
* * *
Фургон тихонько покачивало на ухабах, а я внимательно изучала свое новоприобретение. Гайяна сидела смирно, боясь лишний раз на меня посмотреть, что существенно облегчало процесс наблюдения. На вид амазонке было чуть больше двадцати пяти, волосы черные и длинные, зачесанные назад, фигура – любая модель позавидует. Только ростом не вышла – лишь чуть-чуть меня повыше. Да, вот и соперница на мою голову. И до нее мужики на меня внимания особо не обращали, а теперь и подавно не будут. Может, изуродовать ее как-нибудь? Ну там, клеймо во весь лоб выжечь или нос отрезать. Пусть благодарна будет, что от смерти позорной спасли.
– Ты так и будешь голышом бегать? – спросила я, со вздохом сожаления отказываясь от кровожадных мыслей.
– Если вы пожелаете, – тихо пролепетала женщина, еще ниже опуская голову.
– Мне-то плевать, – разумно отозвалась я. – Вот только, боюсь, попутчики не поймут, если таковые встретятся. Да и орк рискует слюной захлебнуться.
– А что я-то сразу? – возмутился Ярынг, с трудом отвлекаясь от лицезрения прелестей амазонки. – Леон вон тоже не прочь позырить.
14 
