Особенно,... 
107 
– И что, есть принципиальная разница? – Велислава пытливо заглянула в глаза спутника, хоть на ходу это сделать было и непросто.
– Есть, Велиславушка, есть. Нельзя природу в войны наши человеческие вовлекать. Если трудно, можно, конечно, о помощи попросить. Но немного, совсем чуть-чуть. А сейчас я отошел от этого правила.
– Но разве сама земля не хочет тебе помочь? Не хочет в правом деле поучаствовать?
– Хочет. Но… нельзя так, княжна. Не человек управляет природой. А она нам указывает, как жить. Только перешагни грань эту незаметную, только позволь себе мысль о том, что можно ее использовать, и все – можно такой вред нанести, что никогда потом не выправить.
– Какой?
– Страшный. Как только в голове твоей засела мысль, что ты можешь управлять природой, использовать ее как тебе того хочется, то ничто тебя уже не остановит от причинения ей вреда. Сама не заметишь, но так и случится. А если не ты одна такая будешь? А если все так будут думать? Тебе так это вообще запрещено. Потому как ты – княжна, на тебя люди смотрят. Уважают и подражают тебе. А навредить земле, природе – это верный способ привести свой народ, тех, кто тебе доверяет, к гибели. И все свершения, они не в мире сначала происходят, а прежде всего вот здесь. – Ивор постучал себя пальцем по лбу. – И вот здесь. – Персты коснулись грудной клетки, там, где за ребрами билось сердце. – И начинается все всегда незаметно, с одного вынужденного шага, одной шальной мысли, одного допущения. Природа, она сама по себе, запомни это, Велислава, и мы должны любить ее, и благодарить, и хвалу возносить, и если надо, просить, но не приказывать, и уважать ее, безмерно уважать. Потому что она – это жизнь, и наша жизнь тоже. И она не прощает. Заплатим за ошибку если и не мы, то те, кто будет после.
– Ивор, мне уже страшно от слов твоих, – повела плечами Велислава. – Ты ведь сейчас перешел эту грань?
– Перешел. Но только оттого, что, если они победят, будет еще хуже. Добра в тех, кто решился тебя похитить, нет ни капли, а значит, и понимания нет. Но это тоже допущение. И платить придется. Но я понимаю это и многое сделаю, что на благо пойдет земле нашей… Больше, чем вреда нанес. Трудно это, Велислава, сила есть обязанность. И чем больше сила, тем больше обязанность. Велик тот, кто может этот груз выдержать.
– А ты можешь?
Взмах светлым хвостом.
– Да.
– А от скромности ты не умрешь.
– Скромностью гордятся, когда гордиться больше нечем. Я говорю только то, в чем уверен. Иначе и быть не могло.
– Так уж и не могло? – Отчего так хочется его подначить? Отчего не может она удержаться?
– Сила у меня такая, – серьезно ответил волхв. – Странная. Великая. Необычная. Сделать я только то могу, что земле, природе, сути вещей по вкусу приходится… А остальное – это так, мелочи, благодарность за то, что мостком переходным служу.
– Переходным?
– Угу. – Ивор вновь остановился. Руку вперед вытянул. Ему на руку птаха уселась, защебетала что-то умильно. Волхв кивнул и снова поменял направление. – Лес скоро кончится, Велислава Ладимировна. Равнина да холмы пойдут. Да и сами мы недалеко от Чудовой Чащи окажемся.
– Что?! – мигом забыла все серьезные разговоры княжна. – Как это – около Чудовой Чащи?! Ты куда меня, волхв, завел?! Из Чудовой Чащи никто, окромя, может, чародеев, живыми да в твердом уме не выходил!
– Да нет, ты не поняла. Лес этот к ней лишь боком пристает. А мы выскочим на равнину прям перед ней. Там и с Лихославом должны пересечься.
– Точно? – Вновь подозрение зажигается в серых очах.
– Обещать не обещаю. Уж больно мотает их что-то, но надеюсь. Ты уж постарайся мне доверять, Велислава Ладимировна. Очень помогает это чувство.
Княжна только открыла рот, чтобы пафосно заявить, что, мол, никому не доверяет, да только перехватила веселый взгляд странных глаз Ивора и промолчала. Она многим доверяла. И отцу, и Горыне, и дружинникам, и Гойдецу, и Белозору, и Буяне, и Милане, и Илье, и варлоку – многим. И сегодня этот список увеличился еще на одно имя.
Волхв Ивор, вот на это.
И от осознания этого стало как-то особенно тепло и хорошо. Приятно, будто солнышко в пасмурный день выглянуло и улыбнулось.
Велислава подумала немного и покрепче сжала руку Ивора. Махнул по воздуху этот так раздражающий ее хвост, и волхв улыбнулся девушке. Будто понял все. Ивору вообще как-то объяснять ничего не надо было.
Они не стали останавливаться на вершине холма, как былинные витязи. Слишком хорошо тогда видны были бы. Негоже упускать хоть такую мизерную, но выгоду для себя и своего дела. Лихослав натянул поводья, когда они чуть ослабли. Повел рукой по воздуху. Вдохнул и принялся колдовать. Посох в его руке засиял ярко-синим хрустальным глазом. Воздух вокруг задрожал, ветерок будто поднялся да вокруг чародея закрутился.
107 
