111 
– Кузьма Ефимович, вот он, – подскочил он к саням. А то так непонятно, кто больной! Мы с Колей вообще-то на своих ногах стоим, а не пластом валяемся.
– Вижу, – запахнул полы меховой безрукавки Кузьма Ефимович. – Что с ним?
Мишка, сбиваясь, начал что-то объяснять, но целитель, досадливо поморщившись, попросил его помолчать. Было видно, что особой симпатии к Ряхину он не испытывает.
– Да вот, ногой приложился, – невесело улыбнулся Макс.
– Рана открытая, закрытая?
– Закрытая.
– Какие-нибудь препараты принимал?
– Почку бархатника, – ответил я, поймав вопросительный взгляд Макса. – Часа два назад.
– Так, так, – пожевал губы Кузьма Ефимович, – три часа, шесть, плюс еще два… Если что-то серьезное, то результат будет не раньше, чем завтра к обеду. Если простой ушиб, то нога с утра будет как новенькая. Устраивает?
– А куда деваться? – развел я руками. – Что по деньгам?
– Пять рублей золотом сейчас, надо будет, завтра доплатите.
– Когда его забрать можно будет?
– А прямо завтра с утра и приходите. – Кузьма Ефимович взял у меня пятирублевку. – Сам зайдешь?
– Угу, доковыляю, – кивнул Макс.
– Может, мы вещи у вас свои оставим? – попросил я. – Не хотелось бы их до Якова тащить.
– Киньте на веранде, ничего с ними там не случится. – Целитель развернулся и зашагал к забору.
– Коля, помоги Максу дойти, я вещи покараулю.
Поковыляли. Мишка, даже не дожидаясь моей просьбы, начал выгружать наши пожитки прямо на снег.
– Задержался я с вами, а мне еще о лофадях позаботиться надо, – пояснил он, поймав мой взгляд.
– Да без вопросов. – Я вытащил из саней лыжи и осмотрел дно – кроме гильз, ничего нашего вроде не осталось. – Спасибо, что подвез.
– Ерунда. – Ряхин залез в сани и, заговорщицки понизив голос, наклонился ко мне. – Еще увидимся. У меня к тебе дело на сотню золотых намечается.
Едва сдержавшись, чтобы не покрутить пальцем у виска, я передал вернувшемуся Коле рюкзаки. В следующий заход оттащим лыжи, и надо будет двигать устраиваться на ночлег. Обернувшись, я с удивлением увидел, что Мишка и не думал разворачивать сани и выезжать обратно на улицу, а погнал лошадей в глухой конец проулка. Куда это он? Там же проезда нет. Или есть? Все оказалось намного проще – сани въехали в открытые ворота через три дома от жилища целителя и скрылись за покосившимся двухэтажным сараем, выходившим на дорогу глухими стенами без единого окна. Я только покачал головой: «Задержался я с вами»! Ну и жучара! Можно подумать, ему теперь на другой конец села пилить. Снова раздался собачий лай, и в калитку вылетел Ветрицкий.
– Длинней цепь сделать не могли?! – возмутился он, с опасением рассматривая штанину. – Давай остальное вместе утащим.
– Цепь, говоришь, длинная? – задумчиво протянул я и расхохотался, увидев, как вытянулось лицо у Ветрицкого. – Вместе, вместе потащим, только сделай заточку попроще.
– Ты сначала с этой милой собачкой поиграй в догонялки, потом сам лицо проще делать будешь, – отшутился Николай и начал собирать лыжи в охапку.
В этот момент с улицы в проулок свернула пьяная компания. Пять молодых парней полностью перегородили дорогу. Все были в хорошем подпитии, но на ногах держались достаточно твердо. Один, в длинной шубе из собачьих шкур, даже пытался на ходу разливать в пластиковые стаканчики самогон из полуторалитровой бутыли. У парня, который шел впереди остальных, левая кисть была замотана пропитанной кровью тряпкой, и за ним на снегу оставался след из багряно-красных капель. Никак тоже к целителю? Компания уже подошла к нам, когда из-за поворота вслед за ними вывернули два ополченца. Почетный караул?
– Сюда? – Парень махнул замотанной кистью в сторону дома целителя – на снег полетела струйка крови. Раненый не обратил на это никакого внимания. Оно и понятно – судя по самогонному запаху, анестезия у него что надо.
– Отсюда. – Я внимательно оглядел подошедшую компанию. Пьяненькие, но следов драки ни на ком не видно. С другой стороны, пять человек прибить кого-нибудь могут и без всяких для себя последствий. Но тогда бы ополченцы просто так за ними не тащились. Непонятно. – Коля, закинь сам вещи, я здесь постою.
Раненый бесстрашно распахнул калитку и прошел внутрь. Почти сразу же раздался лай и испуганный крик, цензурных слов в котором не было вовсе. Парень в собачьей шубе заглянул за забор и, захохотав, едва не выронил бутыль. Коля обогнул его и с охапкой лыж кое-как протиснулся в калитку.
111 
