Глава 27

Здесь и там

Бейли Хокс

Бейли наблюдал, как Дайм скрылся в своей квартире. Ему всегда казалось, что с этим парнем что-то не так. Может, потрясение от случившегося уже сломало его, пусть это и означало, что психика у него менее гибкая, чем у юного Уинни. Дайм никогда не выказывал интереса к другим жильцам «Пендлтона», никогда не соглашался войти в состав совета директоров или каких-то комитетов, никогда не посещал рождественскую вечеринку, которая проводилась в банкетном зале. Он мог поговорить с тобой при встрече в коридоре или в вестибюле, но разговорчивым считался лишь в сравнении с монахом, давшим обет молчания.

И по «Пендлтону» он ходил с пистолетом. Расстрелял два необычных синих экрана, отсутствовавших в коридоре до события, которое Туайла Трейхерн назвала «прыжком». И когда Бейли высказался в том смысле, что наилучший вариант — собрать всех жильцов и держаться вместе, Дайм с ним не согласился, да еще тоном, который не так уж и отличался от враждебного. А одна его фраза: «Что идет вверх, не может идти вниз, если определиться, что такое низ», — вообще прозвучала бессмыслицей.

Бейли решил, что начать сбор жильцов им следует с южного крыла третьего этажа, а потом двинуться вниз и вернуться в это северное крыло в самом конце, чтобы дать Дайму время взять себя в руки, исходя из предположения, что подобное возможно. В любом случае Бернард Абронович, который жил один в квартире «3-Д», находился в больнице, а потому не отправлялся вместе с ними в путешествие во времени. Сенатор Блэндон из квартиры «3-Г» к этому времени обычно уже успевал набраться и мог оказаться еще менее общительным, чем Микки Дайм. Поэтому и к политику, судя по всему, заходить следовало в последнюю очередь.

— И что все это значит? — спросил Кирби Игнис, вероятно, вышедший из квартиры сестер Капп следом за Бейли и услышавший его разговор с Даймом.

— Не знаю. Мы дадим ему время адаптироваться, успокоиться. Сначала пройдемся по южному крылу. Посмотрим, дома ли Сайлес.

Квартира адвоката располагалась на углу, рядом с квартирой сестер Капп. Бейли нажал на кнопку звонка, но не услышал мелодичной трели. Не ответили и на стук в дверь. Дверь они нашли открытой — замок не работал — и после того, как Сайлес не ответил на вопрос Бейли: «Кто-нибудь дома?» — он и Кирби переступили порог квартиры старика.

Кирби держал в руке фонарик, который позаимствовал у Туайлы Трейхерн, то есть женщины и дети остались с фонариком Спаркл и пистолетом Марты. Помня торопливое описание чудовищ, которых видели женщины, помня демона из буфетной, с которым столкнулась Салли, да и таинственного пловца, которого он лично видел рано утром в бассейне, Бейли обеими руками сжимал рукоятку «беретты» калибра 9 мм.

Как и во всех других комнатах, где они побывали после прыжка, в квартире адвоката мебель отсутствовала, зато хватало грязи, мусора, плесени и светящихся грибов, желтоватый свет которых наводил на мысли об умирающем солнце. Кирби не служил ни в армии, ни в полиции, но ему хватало ума, чтобы понять, чем обусловлено поведение его напарника. От него требовался лишь анализ ситуации, и он не путался под ногами у Бейли. Вел себя так, будто они давно уже работали в паре. Поэтому осмотр комнат много времени у них не занял.

Приближаясь к последнему, еще не осмотренному помещению, ванной комнате, примыкающей к спальне, они увидели через открытую дверь грязно-желтое свечение. Запах плесени, который повсюду преследовал их в этом «Пендлтоне», с каждым шагом становился все более резким и неприятным. Остановившись на пороге, они направили луч фонаря внутрь и увидели нечто вроде абстрактной инсталляции, созданной безумным скульптором: светло-зеленые, с черными пятнами змееподобные формы, вытянувшиеся вдоль стен. Неподвижные, но зловещие, словно парализованные в момент совокупления, переплетающиеся не только вдоль вертикальных поверхностей, но и занявшие часть пола, превратив ее в змеиное гнездо. В нескольких местах на этом отвратительном переплетенье росли кучки грибов, в тех же цветах, некоторые размером с кулак Бейли, другие — в два кулака, на толстых ножках, со шляпками в форме колокола.

— Две различные формы, но единый организм, — заметил Кирби Игнис.

— Организм? Вы хотите сказать, это животное?

— Грибы — это организм. По моему разумению, это грибы.

  104