Особенно,... 
14 
Отбросив беспокойные мысли, Брик взял ее за руку.
— Пойдем швырнем благотворительным пирожным. Мишель — мой старый школьный учитель, а я должен отдать ему должок.
— Должок за что?
— В седьмом классе он весь год оставлял меня после уроков.
— А ты этого совершенно не заслуживал?
Брик самодовольно ухмыльнулся.
— Может, немного.
— Чем именно?
— Безвредными проделками... с лягушкой и учителем английского, битьем блюд в столовой и... — Он поколебался, и ухмылка сошла с его лица. — Да и домашних заданий я не выполнял.
— Я могу вообразить и лягушку, и битье блюд, но мой отец убил бы меня, если бы я не делала домашних уроков.
Брик отвел глаза, прищурившись от яркого солнца.
— Куда там, мой-то папочка не обращал на меня никакого внимания, мама умерла, а мачеха была настоящей ведьмой.
Ветерок подхватил прядку его выцветших на солнце волос, и у Лизы сжалось сердце.
— Как жестоко, — пробормотала она.
Он пожал своими широкими плечами.
— Раз ты не хочешь слышать об этом, тогда...
— Хочу, хочу! — импульсивно воскликнула она и, покраснев, прикусила язык. — Продолжай... мне нравится, когда ты рассказываешь о своем детстве. Но ты почти никогда не говоришь о нем.
Он провел большим пальцем по суставам ее кисти, как бы что-то передавая ей.
— Не таким уж счастливым оно было в отличие от того времени, что мы провели с тобой. С тобой все было особенным. Не хотелось бы забывать об этом.
У нее опять сжалось сердце, и она с трудом сообразила, что ответить.
— Теперь, когда мы стали друзьями, — попыталась она напомнить ему и себе, — тебе не обязательно все помнить.
Он приподнял одну бровь и многозначительно посмотрел на ее губы.
— Посмотрим.
Брик повел ее к павильону, и, пока они шли, Лиза тайком прижала тыльную сторону своей ладони там, где он только что водил пальцем, к губам — как если бы он поцеловал ее.
— Хочешь попробовать первой? — спросил он, расплатившись со служащим.
— Не знаю. — Лиза с сомнением посмотрела на дружелюбное лицо старого ментора в отверстии, вырезанном в картоне. — Всегда все плохо бросала, да и ловила тоже, — тихо проговорила она.
— Тогда позволь мне помочь тебе. — Брик дал Лизе пирожное и встал за ее спиной. Обхватив одной рукой ее талию, он прижал ее к себе. Его грудь прикоснулась к ее спине; жар его тела буквально опалил ее, а его мужское начало незамедлительно прижалось к ее ягодицам. Лиза чуть не уронила пирожное.
— Ух! — Брик подхватил его и вложил в ее руку, но не отпустил своей руки и не отодвинулся.
Он стоял так близко, что биение его сердца передалось ей, заполнив ее тело. Знакомый мускусный запах здорового мужского тела кружил ей голову, напоминая о пережитых моментах близости. Впервые за несколько недель он был с ней рядом, и непроизвольно желание стало охватывать ее.
— Я не уверена. — Она тщетно попыталась говорить нормальным тоном.
— Ну же, возьми чуть выше.
Лиза зажмурилась и бросила пирожное.
— Не очень метко, — пробормотал он. — Давай еще разок.
Она вспомнила, как он говорил эти же самые слова после занятия любовью.
— Ну нет, — простонала она.
— У тебя получится. — Он вложил в ее руку другое пирожное. Все кругом начало казаться ей сюрреалистическим. Голос и тело Брика притягивали все ее внимание.
— Ну, давай же, детка. Чуть выше и посильнее, — подсказал он.
Она даже заморгала от тех ощущений, которые пробудил его голос, и почувствовала, как напрягается низ живота.
Она попала точнехонько в лицо. Окружавшая их толпа завопила с ликованием. Брик сжал ее талию и быстро поцеловал в шею.
— Великолепно, Лиза.
Он имел в виду ее бросок, а Лиза могла думать только об их последней близости.
— Ну у тебя и подруга, Брик!
— Помолчи, Трой, — прорычал Брик.
— Ух! Я потрясен. Ты рассказал ей, как вы с Элвисом...
Вмешательство Троя нарушало магию мгновения, как-то влияло на возникающую близость, угрожало разрушить хрупкий мостик между ними.
— Заткнись!
Трой поднял руки в умоляющем жесте и отступил назад.
— Я только спросил.
Лиза и понятия не имела, о чем они говорят, но восторженное замечание Троя подействовало на нее как ведро холодной воды. Она высвободилась из захвата Брика и отступила на несколько шагов от него.
— Твоя очередь бросать.
Ей потребовалось время, чтобы прийти в себя. Ее восхищало его мускулистое тело, а его врожденный мужской магнетизм доводил до безумия.
14 
