37 
– Эмити, доброе утро, – приветствовал он ее улыбкой, в которой дружелюбие причудливо переплеталось с некоторой небрежностью. – Как вы отдохнули?
– Прекрасно. А вы?
– Я был очень занят. – Филипп жестом предложил ей сесть. – Провел здесь всю субботу, да и вчера вечером после пары сетов в клубе занимался делами.
Он внимательно осмотрел ее темно-коричневый костюм с кремовой блузкой – намеренно строгий.
– Вы будете работать в те же часы, что и я. Но сегодня, возможно, вам стоит отдохнуть после встречи с Рольфом Донованом?
Эмити его плохо слышала – его магия продолжала действовать. Надо же, как в одном человеке органично сочетаются потрясающая энергия и спокойная уверенность. Удивительная способность – успокаивать и одновременно подавлять силой. При взгляде на Филиппа ее губы ощутили вкус его губ.
Она заставила себя вернуться к реалиям жизни, заметив, что он внимательно смотрит на нее. Чувство неловкости заставило опустить глаза.
– Мы остались друзьями, не так ли? Несмотря на то, что произошло вечером пятницы? – спросил Филипп, откинувшись на спинку кресла.
– Вечером в пятницу?
– Ну да. Мы блаженствовали в маленьком бассейне… Вы это помните?
– Ах это?
Удалась ли ей запланированная небрежность тона?
– Что-то вас тогда расстроило или мне показалось?
– Давайте обо всем забудем.
– Давайте. Но мне бы не хотелось никаких недоговоренностей.
– Я лично уже все забыла.
Филипп смерил ее взглядом.
– Тогда мы можем двинуться вперед.
– Конечно.
Филипп встал, подошел к окну и начал говорить, стоя спиной к Эмити, как однажды уже было.
– Отдел кадров готовит годовой отчет на утверждение компании, – начал объяснять Филипп. – Я обсудил отчет с Кэтрин и предложил проанализировать работу за более долгий период. Когда люди увольняются или их увольняют, всегда следует знать, почему так случилось и как надо действовать в каждом конкретном случае.
Филипп резко повернулся и взглянул Эмити в глаза. Такого напряженного взгляда она прежде у него не видела.
– Я просил Кэтрин сделать сравнительный анализ и потом доложить. Но она так давно ведает этим участком, что могли выработаться определенные стереотипы. Я просил прислать мне файлы с личными делами, – сказал он, указав на компьютер. – Мне бы хотелось, чтобы вы их просмотрели и пробовали предложить что-то свое, новое.
Вот так так! Есть от чего изумиться!
– Вы хотите, чтобы я просмотрела все личные дела?
– А почему бы нет? Чем обычно занимаются репортеры? Они все вынюхивают, высматривают, чтобы докопаться до истины. Ну а там – безапелляционные выводы.
Состояние, близкое к ужасу, охватило Эмити. Неужели она под подозрением?
– Может быть, вы и правы.
– Хорошо, – спокойно сказал Филипп. – Я отправил вам файлы на компьютер, просмотрите их и попытайтесь сформулировать свое мнение на этот счет. Мне бы хотелось сегодня услушать ваши соображения, а затем вы их изложите в письменном виде. Тут возможны некоторые отклонения от графика, составленного Стейси, но дело важное – наверстаем.
Что за всем этим стоит? Зачем он как будто специально снабжает ее всем необходимым для статьи?
– Согласны?
– Да, как скажете, – кивнула Эмити.
Филипп улыбнулся.
– Ну вот вы и при деле!
Эмити тщетно пыталась хоть что-то прочитать на его лице. Она повернулась и пошла к дверям.
– Эмити!
О господи! Что еще?
– Извините меня. В пятницу я несколько увлекся. Мне бы хотелось, чтобы случившееся не испортило наши рабочие взаимоотношения.
Голос его звучал искренне и мягко. Нет, что ни говори, симпатичный человек. Перед ней сейчас стоял взволнованный, к тому же повинившийся в ошибке мужчина… Наверное, и Пенелопе, и Джерри не до конца разобрались в этой сложной личности.
– Этого не было. Все забыто.
Он радостно откликнулся:
– Ну и чудесно!
К одиннадцати часам Эмити пришла к выводу, что в личных делах нет ничего, что могло бы каким-то образом бросить тень на Филиппа Монтагью. Был один уволенный из отдела маркетинга, который указал в заявлении, что причиной его ухода является конфликт с боссом. Но и все… Среди женщин, покинувших фирму, ни одна не ссылалась на трения с шефом, хотя две заявили, что имели столкновения с Полин Матчетт на личной или профессиональной почве. Единственное личное дело, где упоминалось о сексуальных домогательствах, было дело замужней уборщицы, которая заявила, что к ней приставал ее начальник. Она дала ему должный отпор, но он продолжал настаивать. Женщина пожаловалась, и мерзавца уволили. Уборщица, судя по всему, до сих пор работает в фирме.
37 
