Последние отзывы

  113  

– Возможно, – после короткой паузы добавил он, – признательные потомки выпишут за нее благодарность в учебниках истории. Что-нибудь вроде: «На фоне всеобщей раздробленности Орден был, по сути, единственной структурой принципиально более прогрессивного типа. И нет ничего удивительного в том, что именно ему довелось стать главной консолидирующей силой общества постапокалипсиса, противовесом дальнейшему распаду и скатыванию во тьму». И про торжество идей общественного блага над личными интересами чего-нибудь напишут… так ведь, Старик? Историю ведь пишут победители, одна из твоих любимых фраз – а у них очень хорошие, просто отличные шансы на победу.

Тайна почти не вслушивалась в их спор – затаив дыхание, она с ужасом и восторгом смотрела на огромную угловатую тень в глубине ангара. Там, где, надежно закутанная брезентом, дремала в ожидании машина, способная расколоть небеса ударом сверхзвукового грома…

– Когда ты в последний раз держался за штурвал? – сухо осведомился Старик.

– Ты знаешь это не хуже меня самого, – усмехнулся Швейцарец. – За неделю до.

– Ох, Павел, Павел…

– Павел… дядь Паша был Человек-Птица, этим все сказано! Для него «не летать» означало то же, что и «не дышать», «не жить».

– Я не возражал против его полетов, – проворчал Старик. – А вот зачем он тащил в кабину тебя…

– Но ведь ты ни разу не сказал нет, – улыбнулся Швейцарец. – И, кажется, я знаю – почему. Ты просто не мог… разве можно было лишить мальчишку неба?

– Должен был. Планер еще этот ваш дурацкий… только парашюты зря перевели.

– Нет. Если бы ты это сделал… это был бы не ты. А планер – ну как же зря, если он – летал.

Старик тяжело вздохнул.

– Ты ведь прекрасно понимаешь всю степень риска, – сказал он. – По пунктам: состояние машины…

Они неторопливо шли к самолету, и Тайне вдруг показалось, что какое-то неведомое волшебство перенесло ее назад, в прошлое – в дни, когда полет на этой стальной птице считался не чудом, а был всего лишь работой. Кто-то пропалывал огород, а кто-то мчался сквозь облака. Всего лишь обычной работой…

– Издеваешься?

– Ничуть.

– Павел был пилот, – повысил тон Старик, – летчик, а не техник!

– Он был влюблен в эту машину, – возразил Швейцарец. – И потому знал ее, знал о ней больше, чем любой техник, да что там – любой инженер вашего бывшего полка.

– Блажен, кто верует. Пункт два: топливо.

– Топливо, благодаря кое-чьей предусмотрительности, есть, и ты об этом прекрасно знаешь.

– Если ты думаешь…

– Я думаю, что пробы ты будешь брать лично.

– Не сомневайся. Далее – полоса.

– Проползем. На четвереньках. Вдвоем. Каждый метр. Мне ведь только взлететь, за посадку ответит «К-36ДМ»^[18].

– Ну, хорошо, – досадливо сказал Старик. – Предположим, нам вдвоем каким-то невероятным чудом удастся расконсервировать машину и приготовить ее к вылету. Предположим – только предположим, – что тебе и впрямь удастся оторваться от земли. И что дальше? Как ты выйдешь на цель? По пачке «Беломора»? Он шел на Одессу, а вышел к Херсону…

Старик особо выделил слово «цель», оно прозвучало хлестко, словно одиночный выстрел, и лишь тогда девушка, наконец, поняла…

…что хищная стремительная птица рядом с ними – это война… смерть…

…и она точно знает – для кого.

– Ты, – слова выходили с трудом, как тяжелый груз, – хочешь разбомбить Храм.

– Я уничтожу их, – просто ответил Швейцарец. – Сотру с лица земли. В пыль, в прах.

– А как же… – Тайна не окончила фразы.

– Что «как же»?

– Как же девушки… те… которые – как я.

– Никак.

Слово упало в тишину… которая с каждой секундой казалась все более давящей.

– Никак, – повторил Швейцарец. – Те… тем, кто уже оказался там… им я не могу помочь. Я могу лишь думать о тех, у кого еще все впереди, и сделать так, чтобы это «все» не включало в себя выпавшее на твою долю.

САШКА

– Они собирали данные для Москвы, для Академии наук, и не просто собирали, а проводили также их первичную обработку, понимаешь? – Анну будто прорвало, она тараторила взахлеб, словно боясь, что вот сейчас, когда мы дошли до цели, произойдет нечто, а она так и не успеет рассказать. – Михаил Дмитриевич говорил, что, наверное, это все делалось по заказу военных. Тогда почти любой крупный научный проект был так или иначе завязан под «войну».

Шемяка слушал ее вполуха – большую часть его внимания сейчас аккумулировал обнаруженный нами механизм.

  113