89 
Они выходят вместе с Наташей темным утром, снежные ошметочки летят с хмурого неба, снова похолодало или просто здесь холодней, чем в Москве? Послушно шагают втроем по морозной темноте за немногословным водилой. Странное дело, думает Тетя, втискиваясь в душную железную коробку старенькой, но заботливо обихоженной «шестерки» — собственность облагораживает человека. Мужик с машиной и без — два разных мужика, второй — просто алкоголик, у первого в облике, твердой походке сквозит основательность и хозяйская твердость. Он и есть хозяин любимого коня, под которым лежит, которому меняет масло и севший карбюратор, которым втайне гордится, но чаще все-таки проклинает.
Машина движется в абсолютной гладкой тьме, дорогу освещают только фары, изредка лучи света выхватывают стоящие у края шоссе заснеженные синюшные деревья, а потом деревенские домики. Наташа на первом сиденье, она поехала с ними — дороже, зато быстрей, не ждать два часа автобуса. Теплый снова дремлет, положив голову на лежащий у Тети на коленях рюкзак.
Незаметно светлеет. Из сумрака за окном вырастает тихий, пустой город, с деревянными домами, темной полурастаявшей рекой под серыми, но уже с внутренним светом близкого рассвета облаками. Наташа выходит, прощается, благодарит, их везут дальше, до единственной здесь гостиницы (вторую — строят, как сообщает водила), в трех километрах от центра. Они вновь оказываются в лесу, сворачивают с главной дороги, водитель цедит: «Приехали».
Тетя смотрит в окно: деревянный двухэтажный дом за воротами и забором. Постоялый называется двор. Тормошит Теплого, он тут же открывает глаза, таращит их, снова воспитанно здоровается (забыл, что уже просыпался?): «Мама, доброе утро!»
Она расплачивается с водилой — тот бесстрастно прощается и разворачивается на целине, взрывая снег. Сизая выхлопная тучка быстро растворяется, шум мотора стихает. Они вдыхают совершенно незнакомый на вкус воздух, воздух не Москвы, чистый, синий, студеный. С привкусом дыма, кто-то топит здесь печь. Теплый стоит с закрытыми глазами, уснул поздно, встал чуть свет.
Администратор — женщина с голубыми веками и в голубой водолазке — спрашивает строго: «Вас двое?»
Заводит их в номер — чистенько, скромно, мягкие перины, по две белых-белых взбитых подушки на каждой кровати, где же рушник? Сбрасывают рюкзаки, ботинки, одежду, валятся спать. Тетя знает — надо только выспаться, только проснуться, найти Сергея Петровича и во всем разобраться.
Теплый уже сопит, она все-таки включает на минутку мобильный — девятнадцать непринятых вызовов, шесть сообщений из небылого — где вы где вы где вы где ты где напиши — послушно пишет — мы в городе Калинов, не волнуйся, все хорошо. От Ланина — ничего, вот и отлично, впивается ногтем в кнопку, экранчик сейчас же гаснет. Проваливается во вкусный, глубокий сон, под охраной замершей снеженной ели, по которой летит вверх серый хвостатый вихрь — белка, сыпля на землю мягкую розовую пудру.
Глава четвертая
Как обычно накануне, Коля был предельно аккуратен и точен в движениях. Он уже накрыл стол светлой, льняной, еще на свадьбу подаренной скатертью и тщательно сервировал: тарелка с ножом и вилкой, перед тарелкой хрустальная стопочка, привезенная из родительского дома, пиалы для закусок, нарезанный хлеб. Бутылка поджидала в морозилке. Нет, он не собирался пьянствовать, повторяя любимую приговорку отца, всегда предваряющую большие посиделки: «Што мы животные, по маленькой, и все…». Сейчас Коля словно бы и не помнил, что еще одна «девочка» так и осталась лежать в пакете, в коридоре, забытая, и, распахнув холодильник, выставлял на стол ледяные банки: соленые огурчики, маринованные опята, квашеная капуста. Каждому свою лоханочку, что мы… Открытые банки прилежно снова закрутил теми же крышками и поставил обратно в холодильник. Можно начинать.
Первую Коля по сложившейся еще в студенческие годы у них традиции, выпил стоя, с эффектом, освежая освоенный еще в общаге прием, привезенный, кажется, кем-то из сибиряков — пить с локтя. Ставишь стопку на внутреннюю сторону локтя, осторожно подносишь к губам, опрокидываешь. Хоп — локтем подбрасываешь стопку вверх, она взлетает, быстро, изящно крутится, ловишь. А что? Девушкам нравится. Но внимание: требует тренировки. Сначала лучше просто с водой, улыбаясь, объяснял Коля невидимым ученикам. И пьет вторую, уже без фокусов, сидя. Закусил мамкиными грибками — хороши! Хотя вроде слегка недосолила? Пресновато. Потянулся за солью — солонка пуста, к дну намертво приклеилась окаменевшая белая кашица. Встал, глянул в шкаф — нашел пакет из-под соли, на дне которого лежало буквально несколько крупинок. Нет, ну ты пакет выброси, а? Кончилась соль, я не говорю купи, но хоть пакет выбрось!
89 
