94 
На что она надеялась, сочиняя все это? Как царь мог ей помочь? Походатайствовать за нее перед батюшкой? Написать разрешительную грамоту? Но весь тот май и лето Ириша и жила точно в бреду и готова была на любое безумство, только бы вырваться! Криком истошным было ее письмо, но отец Илья словно оглох.
И все молчал, сидя в своем кабинете, глядя мимо нее, за окно. Там бился о стекло комар, рядом тихо жужжала пленница-муха. Ириша все стояла перед батюшкой и тоже была как каменная. Ни слезинки, ни вздоха.
Наконец, отец Илья заговорил, все так же уставясь в никуда, точно через силу, медленно, тяжко и холодно.
Господь милостив, ангел хранитель у нее сильный, сколько раз уже спасал ее — и когда свалилась со второго этажа и без царапины поднялась, и когда преодолела корь два года тому — Бог даст, и в Москве не потеряет она ни головы, ни веры — не в том, другое… Ехать учиться — это искажать саму суть естества женского, это значит отказываться быть тем, кем предназначено природой и Господом — матерью, женой. Когда-то и матушка мечтала уйти в монастырь, стать Невестой Христовой, но то Христовой, а ты — чьей? Кому так жаждешь служить?
Она все стояла перед ним и думала: улыбнись ей сейчас батюшка, погляди на нее ласково, обними отечески — она бы не вынесла, бросилась перед ним на колени, заплакала, попросила прощения и никуда не поехала, но отец Илья так и не взглянул на нее. И произнес наконец: «Благословить тебя я не могу. Но если так уж хочешь — езжай. Все равно не удержишь».
В самом конце лета, сразу после Успения, Ириша отправилась в Москву.
Проснулись они поздно-поздно. Небо давно поголубело, зимний выцветший цвет сменился на весенний, синий, комнату озаряло солнце.
Теплый открыл глаза, улыбнулся.
— Доброе утро, мама!
Поморгал, вспомнил, что они в путешествии, вскочил, сделал несколько прыжков по кровати и вдруг прорычал:
— Я — самый голодный на свете диплодок!
Но, когда они спустились вниз, администраторша только руками развела: «Завтрак вы проспали». Взглянула на Теплого и сейчас же оттаяла: «Ладно, сейчас покормлю». И повела их в маленькую столовую, с пятью аккуратно застеленными белыми скатерками столами, на каждом столе вазочка, в вазочке — ветки вербы, усадила, велела ждать и вскоре вернулась с горячими, разогретыми блинами и плошкой сметаны.
«Масленица, — пояснила администраторша, глядя на Теплого, который уже ерзал в предвкушении угощения. — Всю неделю блины едим».
Теплый уже не сдерживался: «Как же я их люблю!»
— Вот и на здоровье, варенье на столе. И сметана вот.
— Что ж, вы город наш приехали посмотреть? — говорила администраторша, пока они ели. — Вообще-то хорошо тут у нас, особенно летом. Летом люди в основном и едут. Грибов полно, ягоды, земляника, а малинники какие! Река. На зимние каникулы тоже. Хотя вот и сейчас, выходной, так автобусов вон уже сколько мимо прочухало. А сегодня и праздник в городе будет, малому — интересно.
— Какой? — поинтересовалась Тетя.
— Так говорю ж, Масленица.
Праздник настиг их уже на подходе к городу. Послышались раздробленные, неясные звуки, несколько раз ветер донес до них то ли песни, то ли визги, и, кажется, играли на балалайке.
Тетя с Теплым свернули на центральную улицу и застыли — прямо на них двигалось цветное, громкое шествие. Первыми шли парни-скоморохи в колпачках с бубенчиками и атласных, переливающихся на солнце рубахах, надетых прямо на зимние куртки. Вслед за парнями, притопывая, шли русские красавицы — девушки и тетки с подведенными бровями, нарисованными кружками щек, под которыми расползался настоящий румянец. Из-под меховых и вязаных шапок торчали накладные белые косы. Девушки выкрикивали озорное, похожее на частушки.
- Мы, зареченски девчонки,
- Плохо одеваемся
Это пропела девушка в черной вышитой узорами дубленке.
- Зато весело гуляем,
- Нигде не стесняемся!
Подхватила другая, крепенькая, низкая, выплевывая облачка пара и звонко взвизгнув в конце. Третья, приземистая, судя по всему, уже немолодая тетка, тоже в белых косах, сейчас же начала следующую частушку.
- Пароходики из Рыбинска
- Идут поволжские…
Но тут Тетя отвлеклась — Теплый дергал ее за руку и кричал, стараясь перекричать песни-пляски:
94 
