9 
— Прежде всего я хотел бы рассказать вам о том, чем владею, то есть о земельных угодьях, постройках и, конечно, о самом доме.
Он достал из кармана исписанный лист бумаги, над которым трудился в надежде изобразить то, чем владеет, в более привлекательном виде, нежели оно есть на самом деле.
Тысячу акров земли вряд пи можно было назвать находящимися «в хорошем состоянии», поскольку земля не обрабатывалась вот уже несколько лет.
Фермы являли собой жалкое зрелище и пустовали, за исключением двух.
Не было домашнего скота, а дома в деревне развалились бы, если бы их обитатели сами не старались сохранить хоть какую-то крышу над головой.
Граф, описывая дом, отмечал, что он выстроен в тюдоровском стиле и представляет огромный интерес с архитектурной точки зрения.
Он не добавил при этом, что верхний этаж не пригоден для жилья, а потолки в некоторых парадных спальнях обвалились.
Говоря по совести, ни об одном из двадцати перечисленных им объектов владения он не мог сказать, что тот находится в хорошем состоянии.
Опять-таки, говоря по совести, каждый дюйм в имении Блэйкни нуждался в затратах, которые сделали бы его пригодным для использования.
— Таков перечень моего имущества, — закончил граф, — и вы, разумеется, вольны осмотреть и проверить все, о чем я упомянул.
Наступило недолгое молчание. Потом один из кредиторов встал и спросил:
— А что у вашего лордства имеется в Лондоне? Где вы там проживаете, когда сорите деньгами напропалую?
Он говорил грубо и с нескрываемой подозрительностью, но граф ответил вежливо:
— Если вы подразумеваете, что у меня есть дом или квартира, то смею вас уверить, я не оплачиваю жилье. Я проживаю, как вы это назвали, у своих друзей.
— И я полагаю, ваши друзья снабжают вас едой, вином и женщинами! — продолжал тот же человек.
Раздался взрыв хохота, который прозвучал для Эйлиды словно рычание голодных волков.
— Совершенно верно, — быстро ответил граф и, не желая больше слушать подобные замечания, предложил: — Ладно, давайте перейдем к делу. Есть ли среди вас такой, кто желал бы приобрести Блэйк-хаус и тысячу акров земли, его окружающей?
В зале стало тихо; Эйлида увидела, как переглянулись лорд Фулборн и его приятели.
Конечно же, ни одному из них не нужен еще один дом, поскольку у каждого есть свой особняк… либо будет после смерти отца.
— Ведь кто-то явно может предложить свою цену? — нарушил молчание граф.
Из дальнего угла зала поднялся еще один человек и произнес премерзким голосом:
— Если вы хотите знать мое мнение, то мы напрасно теряем время. Вся эта груда хлама не покрывает ваших долгов, и чем скорее мы поставим ваше лордство перед членами магистрата, тем скорее вы попадете во «Флит».
Он говорил до такой степени злобно, что Эйлида только невероятным усилием воли удержалась от восклицания ужаса.
Но ее брат смело смотрел тому человеку в лицо, и Эйлида почувствовала прилив гордости.
— И что вы этим выиграете? — медленно выговаривая слова, задал вопрос граф. — Моя сестра предложила, а я согласился с ее предложением, чтобы мы оба нашли работу и передавали бы заработанные деньги лицу, которое определите вы сами, для оплаты долгов.
Двое или трое вскочили на ноги.
— Работу? — выкрикнул один из них. — Чем же вы Намерены заняться? Мостовые подметать?
Со всех сторон посыпались глумливые замечания и непристойные предложения, которых Эйлида, к счастью, не понимала.
Лорд Фулборн повернулся к своим спутникам, как бы спрашивая, не следует ли вмешаться. Оскорбления не прекращались; лорд Фулборн встал и спросил:
— В самом деле, Блэйкни, есть ли в доме что-нибудь на продажу?
Эйлида сообразила, что он купил бы любую, вовсе не нужную ему вещь.
Чей-то голос перекрыл общий шум:
— Покажите нам что-нибудь, стоящее тех пятнадцати тысяч фунтов, которые он нам задолжал!
Эйлида стиснула руки так, что побелели костяшки пальцев.
Казалось, каждый из собравшихся выкрикивает бранные слова в адрес графа. Невозможно было отличить одно слово от другого, но звучали они все более злобно.
Графу только и оставалось, что стоять перед распоясавшимися лавочниками и смотреть на них с саркастической усмешкой, выражая таким образом свое презрение.
Тем временем какой-то мужчина направился с дальнего конца зала к тому месту, где стоял Дэвид. Он подошел совсем близко, но граф его не замечая. Первым обратил на него внимание лорд Фулборн и сказал соседу:
9 
