54 
— Я не поняла, — стеснительно сказала толстуха и улыбнулась.
Наверное, она рассчитывала, что ей подробно объяснят.
— Жаль, — сказал я и встал. — Нам пора.
— Да, — тут же сказал Иван. — Хорошего понемножку.
— Прошу нас извинить, Алла. Мы уходим. Лично я — очень спешу. Я должен родине денег.
Мы расплатились и пошли. В дверях обернулись. Мальчик справился с собой. Мама гладила его по щеке. Брюнетка приязненно помахала мне розовой ладонью. По-моему, она осталась довольна… Взрослые дядьки, купили выпивку, тут же откланялись, не попросив даже телефончика. Все бы так.
Я долго ехал в Электросталь. Боялся опоздать. Родная налоговая инспекция — серьезное заведение. Каждый житель под колпаком. Если ты должен три рубля — будь уверен, у тебя их заберут, и еще пятнадцать копеек пени начислят.
Вошел в нужный кабинет и едва не расхохотался. Сидевшая за столом женщина оказалась коротко стриженной брюнеткой в массивных клипсах. Конечно, не точной копией предыдущей, из московского кафе, но все равно, похожей. В глазах была та же неудовлетворенность, глубокая претензия к мужчинам.
Она долго возилась с компьютером. Наконец нашла нужный файл и просияла:
— Ага! На вас наложен штраф! Тысяча рублей! Согласно кодексу административных правонарушений, статья номер…
— Перестаньте, прошу вас. Вот деньги.
— Мне денег не надо, — с достоинством возразила брюнетка номер два. — Уплатите в сберкассу. К тому же ваше дело давно передано в службу судебных приставов.
— С какой стати?
— Мы не могли вас разыскать.
— Так вот он я. Сам пришел.
— Поздно.
— Послушайте, девушка. Я современный мужчина. Я скучный, жадный и усталый. Давайте обойдемся без судебных приставов.
— Ничем не могу помочь. Идите к приставу. Адрес знаете? Тут недалеко.
В конторе приставов было пыльно. Толкнув рассохшуюся дверь, я ожидал увидеть грубых прокуренных мужиков, профессиональных вымогателей, готовых взыскать что угодно с кого угодно. Но увидел толстую брюнетку номер три. Вместо клипс, правда, болтались золотые серьги. Пришлось во второй раз изложить суть дела. Только такой невыносимо законопослушный человек, как я, мог терпеливо ходить из одного учреждения в другое, чтобы внести мелкий должок в кассу родины.
— С вас тысяча сто тридцать рублей.
— А сто тридцать за что?
— За то, что я приняла меры к вашему розыску.
— Я усталый, жадный и скучный. Но я не дурак. Я сам пришел.
Толстуха номер три подбоченилась. Золотые серьги ей шли.
— Штраф, — веско произнесла она, — был наложен год назад. Вам семь раз направляли уведомления. По почте. Более того, я вам звонила. Но вы не проживаете по месту прописки. Вы не жадный. Вы хитрый, ловкий и расчетливый. Внесите сто тридцать рублей. А тысячу уплатите в сберкассе.
Я подумал и сказал:
— Вы любите мохито?
— Что?
— Ничего. Вырвалось. Прошу прощения.
— Молодой человек, не хамите. Давайте паспорт, я оформлю протокол.
— Прошу прощения, — сердечно повторил я, необыкновенно польщенный. Приятно, когда тебя, сорокалетнего, называют молодым человеком.
Предназначенную родине тысячу рублей, одной купюрой, я заблаговременно, еще в машине, вытащил из пачки других, таких же, и переложил в другой карман. Однако не учел, что у меня могут попросить документы. Извлекая общегражданскую ксиву, я зацепил пачку, и богатство едва не упало на пол. Толстуха номер три профессионально прищурилась и сказала:
— Я была права.
— Насчет хитрости?
— Да.
— Это не мои деньги, — скромно сказал я. — Это жены. Накопили на шубу.
— Поздравляю.
— Кого? Меня? Или жену?
— Вашей жене повезло.
— Она так не думает. Кстати, а можно обойтись без сберкассы? Я только что прошел мимо — там большая очередь.
— Нельзя, — с наслаждением возразила женщина.
— Понял, — сказал я.
— Претензии есть?
— Нет. Я всем доволен.
В сберкассе гремел скандал. За надежным стеклом расхаживали две кассирши; я уже не удивился тому, что обе они оказались толстыми брюнетками в клипсах.
— Нет денег, — хладнокровно провозглашали они. — Не привезли.
Толпа шумела. Как это нет, а где ж они? Президент сказал, что все выплатили. Сами, небось, получили, а нам — хер. В Ногинске дали, в Глухове дали, в Электроуглях дали, а нам не дают. Мы костьми ляжем, мы жаловаться будем, к прокурору пойдем и к губернатору.
54 
