90 
Дроу понятливо кивнула, переместилась к старику и почти ласково коснулась его шеи. Человек расслаблено откинулся назад.
Монстр двинулся в нашу сторону.
– Эх, повеселимся! – крикнул Валерка, перепрыгивая каменюку. – Сема! Включи освещение, народ должен видеть!
– Мы и так видим, – пробурчал Онтеро, полураскрыв крылья. – Катринка, обращайся и взлетай! Не стоит тебе рисковать.
– Вот и взлетай, если тебе очень хочется, – сердито отозвалась Катрина.
Сема, тем временем, выщелкнул сразу два осветительных шарика. Они взвились вверх и повисли на уровне верхушек деревьев.
– Только лесной пожар не устраивай! – крикнул я Валерке.
Впрочем, уже не человеку, а дракону. Он преграждал дорогу хрыстуну.
Шары давали хорошее освещение. Не понятно только, зачем? Единственный, кто не мог видеть в темноте, мирно спал. Остальные, так или иначе, в темноте видели не хуже, чем днем. Ну, может быть, чуть хуже.
Хрыстун имел зелено-бурую раскраску. Если он вытянется столбиком и замрет, то его вполне можно будет принять за ствол дерева. Только без ветвей и листьев, естественно. Нечто подобное он и изобразил, когда перед ним образовался дракон.
Но Валеру так просто провести ему не удалось. Дракон пригнулся и зарычал. Низко и угрожающе.
– Потерпи! – обратился я к своему клинку, нетерпеливо звеневшему. – Ну, не твоя сегодня ночь!
Монстр, уразумев, что дракон на уловку не поддался, издал скрежещущий звук и, раскрыв свою немалую пасть, прыгнул на Валерку. Навстречу ему рванулся язык пламени, выдохнувшего дракона. Скрежет перешел в рев обожженного страшилища. Валерка, приняв прыжок на грудь, отшатнулся. Он извернул шею и, ухватив хрыстуна за лапу, рванул ее в сторону. Чудовище тяжело рухнуло на землю. Метнулась пасть дракона в направлении его глотки. Дракон вцепился в горло твари с мрачным упорством. Туши сражающихся покатились по поляне, ломая молодые и не очень крепкие деревца, и канули в кустах, росших по краю поляны. Трески и шум стоял неимоверные. Клокочущие и хрипящие звуки раздавались из чащи. Потом все затихло.
Мы напряженно ждали. Чем там все закончилось?
– Насколько я знаю, хватка у драконов смертельная, – прочистив горло, заговорил Онтеро. – Если уж Валери удалось ухватить эту зверюку за горло, то не отпустит, пока не перекусит.
В лесу что-то зашуршало, и на край поляны вышел Валерка. Он отряхивал с плеч и груди листья и хвою.
– Блин! – изрек он. – Кусается, что твоя собака! Сема, посмотри на мою ногу. Болит, зараза! Она ему в пасть попала, пока мы тут кувыркались.
Валерка уселся на траву и закатал штанину. Мда, вот уж не думал, что укушенный дракон перетащит свою рану на человеческую ипостась. На ноге Валеры кровоточила серьезная рана. Семен засуетился, подстелил чью-то одежду и уложил на нее "ранютого". Протянул над раной ладони, закрыл глаза и что-то зашептал. Кроули внимательно, прищурившись, наблюдала за пассами Семена.
Из ладоней Семы, клубясь, начала опускаться какая-то зеленоватая субстанция. Она окутывала рану и держалась на ней.
– …хасторре! – выдохнул Семен и опустил руки.
Зеленое облако в тот же миг растаяло, являя миру чистую зажившую кожу.
– Хех! – сопроводил это зрелище Онтеро.
– Напортачил ты, Семен! – вздохнул я. – Никуда твоя работа не годится!
– Это еще почему? – возмутился Сема.
– Влад, что ты несешь? – вторил ему Валерка. – Я себя отлично чувствую!
– Хотелось бы знать, чем вызваны твои слова, айран? – спросила Кроули.
– Наверное, он что-то заметил, – проговорила Катрина, вопросительно глядя на меня.
– Шрама не осталось! – я обвиняюще ткнул пальцем ногу Валерки. – А мужчину именно они и украшают, между прочим. Вот будет он когда-нибудь рассказывать подрастающему поколению о своих подвигах, а подтвердить-то ему будет нечем. Скажет подрастающее поколение ему: – "Да врешь ты все, дед!". Был бы шрам – это другое дело!
– Это да, – покивал Онтеро, глубокомысленно теребя нижнюю губу. – Шрама-то, нет. Не поверят. Да и женщины тебя, дракон, любить не будут. Ну, какая любовь без шрамов?
Я услышал, как рядом похрюкивает, стараясь сдержаться, Катрина. Но Кроули и Семен юмора не просекли. Они искренне недоумевали, чем вызвана критика.
– А что, там шрамов, действительно, не осталось? – голосом умирающего поинтересовался Валерка.
– Абсолютно чистая и здоровая кожа! – изрекла Кроули. – Я не понимаю, чем вы недовольны? С чего вы взяли, что женщинам нравятся безобразные шрамы?
90 
