Лёгкий, ненавязчивый романчик 
27 
В-третьих, Уин был отнюдь не прочь пару-тройку раз в году деловито и основательно, как и подобает гному, упиться в приличном обществе, то есть в обществе существ, хотя бы изредка употребляющих выражения «на рассвете» вместо «солнце, он встал» или «обед подан» вместо «каи-каи, он здесь».
Пить на Гоблове умели. Вызвано это было не какими-то особыми флюидами алкоголизма, исходящими от острова, а вполне практическими, хоть и несколько спорными соображениями. Просто каждый из присутствующих вполне мог бы подписаться под высказыванием одного знакомого Малышу русского вампира, «В Сибири водка — это не алкоголь, а средство выживания». С поправкой на географию эта сентенция была вполне справедлива и для Соломоновых островов, на которых самые лучшие амулеты, верно хранившие своих владельцев от Глазго до Шанхая, оказывались бессильными перед лицом тысячи и одной заразы, наполнявшей здешний воздух. Возбудители тропической лихорадки были куда живучее и злобнее бледных спирохет, но регулярно пропитываемые спиртосодержащими растворами организмы стали крепкими орешками даже для них.
Знаком принадлежности к высшему обществу на острове служил галстук. Обычай носить его ввел в бытность прежний местный управляющий, легендарный Жан Неверле, бывший метрдотель парижского ресторана. Галстук или шейный платок — но только настоящий, а не любая наскоро возведенная в ранг такового тряпка.
Для Викки, впрочем, было сделано исключение из правила. Внеочередное заседание «клуба гобловских джентльменов» единогласно постановило, что военно-морской мундир в целом вполне может быть приравнен к требуемой для схода на берег детали гардероба.
Всю мудрость своего решения гости и постоянные обитатели Гоблова смогли оценить вечером, когда выяснилось, что у вексиль-шкипера имеется нераспечатанная колода карт. На Гоблове же — по вине некоего шулера с Левуки — вот уже добрых пять недель наблюдался жесточайший дефицит данного продукта полиграфии, и тот факт, что виновник этого прискорбного состояния обрел свою последнюю якорную стоянку под сенью здешних кокосовых пальм, служил истосковавшимся по игре гобловцам весьма слабым утешением.
Благодаря этой колоде интеграция вексиль-шкипера на Гоблове прошла как нельзя более успешно.
Здешнее высшее общество, состоявшее в данный момент из управляющего, двух его помощников, троих плантаторов, торговца жемчугом с Фиджи, капитана трепанговой шхуны «Мечта», а также штурмана и торгового агента с нее же, даже сочло себя обязанным пойти навстречу гостю и включить в число традиционных для острова игр гномский гвинт.
Именно в гвинт, как отчетливо расслышал подходивший к бунгало Малыш, сейчас — как и всю последнюю неделю — играли.
— Пол лепни в сердцах!
— Лепня в шарах!
— Питер, ваше слово?
— М-м-м... гвинт!
— Однако... а пожалуй, что и пас, джентльмены...
— Предлагаю после этой партии перейти на пикет, — сказал Колин Мак-Намара, второй помощник управляющего. — Полагаю, мистер Пит уже достаточно продемонстрировал... добрый вечер, Малыш... что садиться играть в гвинт за один стол с гномом присутствующим пока рановато.
— Вино или сразу скотч, сэр? — вежливо поинтересовался слуга.
— Скотч с содовой, — попросил Уин, оглядываясь в поисках свободного стула.
— Наполни заодно и мой стакан, бой.
— Пусть тащит сразу бутылку.
— Две.
— Для существа с вашими габаритами вы сдались удивительно быстро, Колин, — с улыбкой заметил Фил Фань.
Полное имя скупщика жемчуга было Филандеваль аэн Глауэд Чан Джи Фань, и основания для иронии у него были — унаследовав от обоих своих родителей не только имена, но и присущую их расам хрупкую красоту, по весу он уступал массивному шотландцу примерно втрое.
— Размер головы означает лишь то, что мыслям приходится дольше ползти по извилинам! — парировал Мак-Намара. — И уж точно не делает карты счастливее.
— Счастье? — Вряд ли кто-нибудь из присутствующих смог бы объяснить, каким именно образом полуэльф сумел придать своему лицу выражение поистине безграничного удивления. По крайней мере, бровь он точно не приподнимал. — При чем здесь счастье? Гвинт — математическая игра.
— Какая-какая?
— Математическая.
— Да будет вам, Фил, — сказал капитан «Мечты». — У меня и с арифметикой-то в воскресной школе не ладилось. Да и сейчас я в ней едва плаваю, правда, Барт?
27 
