Лёгкий, ненавязчивый романчик 
32 
— Неаппетитная тема, не так ли? — сочувственно произнес полуэльф.
— Ага. Может, сменим?
— Охотно, — кивнул торговец.
— Там, в бунгало, — начал Уин, — Мак-Намара перебил тебя как раз в тот момент, когда ты начал говорить...
— ...что легенды о корабле мертвых именно в последнее время обрели весьма отчетливые очертания. Так и есть. Я говорил об этом резиденту на Бугенвиле — увы, его реакция была аналогична той, что сейчас продемонстрировал наш общий друг Колин. Отец Анри с Паумоту отнесся к моим словам с куда большим вниманием, но все, что в его силах, — это отправить тревожное послание Святому Престолу.
— Не так уж и мало.
— К сожалению, — вздохнул Филандеваль, — сам отец Анри был крайне пессимистично настроен относительно судьбы посланной им депеши.
— А разве это не грех?
— Да, уныния. Боюсь, однако, что пессимизм этот был вызван не свалившим его приступом лихорадки, а осознанием ценности, которую представляют наши клочки суши в глазах наместника святого Петра. Конечно, поток миссионеров пока не иссякает, что говорит...
— ...о том, что тупоголовых кретинов с каждым днем становится все больше и больше! — фыркнул Уин. — Удивительно, как это туземцы еще не догадались требовать, чтобы все жаждущие нести им Слово Божье прихватывали заодно и приправы для котла. Молитвенники-то вкуса не улучшают, сколько их ни вари!
— Стараться вернуть заблудших овец в стадо — долг каждого почитающего себя истинным пастырем душ! — наставительно произнес полуэльф. — Такова официальная позиция Святого Престола.
— А неофициальная?
— Неофициальная, — задумчиво повторил торговец. — Если верить отцу Анри, — а мне уже неоднократно доводилось убеждаться, что после трех бутылок джина на ложь он уже не способен, — так вот, если верить словам отца Анри, то неофициальная позиция гласит примерно следующее: эти острова сплошь населены дьяволопоклонниками. А потому, если мы — под «мы» я разумею всех обитателей Океании — дружно провалимся куда-нибудь в тартарары, траур будет недолгим.
— Ну, — сказал Малыш, — как закоренелый язычник, я тоже не буду особо горевать, если добрым римлянам захочется соорудить на месте Ватикана самую большую в мире пиццерию. Лучше расскажи, что же такого страшного происходит в наших Южных морях?
— Что-то, — хмыкнул полуэльф. — Что-то происходит. Странные корабли — или не корабли даже. Рыбы по виду глубоководные — что погнало их на верную смерть, к поверхности? Я разговаривал с шаманами на всем архипелаге, и они утверждают, что какая-то мрачная, но мощная Сила вплетается в привычные потоки.
— Странные корабли — это как? Объясни, — потребовал Малыш.
— Про первый мне рассказали на Бора-Бора. Правда, — печально сказал Филандеваль, — я до сих пор не уверен, правильно ли понял речь тамошних аборигенов. Огромная, под сотню ярдов, рыба, похожая на черного кита, а на верхушке ее плавника — глаз, сияющий в ночи ярче тысячи солнц, Конечно, — продолжил он, — подобный светильник бывает и у некоторых глубоководных рыб. И не исключено, что этот таинственный левиафан и в самом деле порожден океанской бездной, — но, сам не знаю почему, — добавил полуэльф, искоса глядя на собеседника, — мне вспомнился «Монитор»...
Уин промолчал. Прожектором «Сына Локи» управляли они с Викки — и им было очень-очень смешно. Как и всему экипажу субмарины — «веселящий газ» из неправильно маркированного баллона выветривался почти четыре часа.
— Второй корабль видел один туземец с Фуатино. «Большой, черный, как сердце вампира, резал волны быстрее меч-рыбы» — но ни парусов, ни дыма видно не было. Местные свято уверены, что это был корабль-призрак, сборщик душ.
— Фил, — медленно произнес Малыш, — а вы, случайно, не запомнили имя этого туземца?
— Случайно... — На миг Уину показалось, что в глазах Фила вспыхнули крохотные искорки, вспыхнули и пропали. Насмешливые искорки. — Запомнил. Туземца зовут Хуру.
Нан-Мадол, Ута Бакгхорн
— Их там нет.
— Вы забыли добавить «тайса», Гиити, — укоризненно сказал старший офицер «Сагири».
Тайи Гирс Гиити, командир «спецотряда Лилий», приданного тайсе Бакгхорн для выполнения миссии чрезвычайной секретности и важности, о провале которой он только что и доложил, очень медленно повернул голову, и нэко понял, что дуэль взглядов безоговорочно проиграна им еще до ее начала. В глазах тайи не было ни страха, ни любопытства — ничего, кроме целого океана усталости.
32 
