Фельджандармы между тем занимались на первый взгляд странным делом — каждые сто метров мотоцикл останавливался, двое из трех немцев «спешивались», и каждый подносил к губам металлический рупор. К стоявшему на «их» стороне дороги мотоциклу ленивой рысцой подбежало несколько ночевавших вдоль шоссе солдат, а из массивного грузовика вылез унтер-офицер. О чем они говорили с жандармом, Кудряшов, понятное дело, не знал, но в бинокль отлично видел, что тот делал какие-то пометки на листе, прикрепленном к планшету. Буквально через пять минут патруль отправился дальше, а «докладчики», как назвал их для себя Денис, разбрелись кто куда. Когда мотоцикл с жандармами наконец скрылся из виду, он ползком выбрался из «нычки» и, предупредив Люка негромким свистом, больше похожим на шипение, пополз к начальству за инструкциями.
– Ну что тебе, боец? — Несмотря на неприветливость слов, раздражения или недовольства в голосе Люка Кудряшов не заметил.
– Тащ лейтенант, а что это немцы делали, а? — скороговоркой спросил он. — Я такого еще не видел.
– Это у них служба организации движения так работает. И, надо признать, неплохо работает. Вначале они выяснили, кто тут застрял, записали на тот случай, если кто-нибудь потеряется, а потом в приказном порядке определили очередность выдвижения частей. Вполне разумно, на мой взгляд.
– А если этих… ну, регулировщиков, завалить? — Помня недавнюю «лекцию», Дед Никто употребил синоним, хотя сначала хотел сказать «убить».
– В данных условиях это нерационально и неэффективно. Магистраль. — И, словно последнее слово все объясняло, Люк жестом приказал Кудряшову вернуться на свою позицию.
«Эх, выдали бы мне спецрацию, тогда бы ползать не пришлось… — мечтал Денис, наблюдая за тем, как немцы просыпались и приводили себя в порядок. — Но где уж?! Такую технику заслужить надо!»
Еще час пролетел незаметно. Вот уже месяц как, к немалому изумлению соратников, выяснилось, что к Денису совершенно неприменима пословица про «ждать и догонять». Ждать он умел, тем более что обладал редким умением развлекать самого себя, сочиняя в уме различные истории. Правда, никто и не подозревал об этом свойстве, а он не признавался, что эта привычка выработалась у него за несколько лет работы почтальоном. Ну а чем еще заниматься, если надо развезти на велосипеде почту по деревням, отстоящим друг от друга на многие километры? Вот и сейчас, лежа в уютной «нычке», Кудряшов занимался привычным делом. На этот раз он сочинял историю о том, как после войны члены группы приехали навестить его, Дениса Кудряшова. Известного всей округе героя войны и орденоносца. И виделось ему, что сидит он на лавочке возле районной почты, а по пыльной улице едет «эмка». Нет, не «эмка» — «ЗиС»! Собеседники его — Галка, Оксана и председатель колхоза Владимир Борисович — теряются в догадках, а он отчего-то знает, что это по его душу… Потом машина останавливается точно напротив отделения, и оттуда вылезают командир и Люк, Арт, и Тотен, и даже вечно злой доктор, и к нему… Причем одеты все в полную парадную форму, ордена на гимнастерках сияют, блестят густым вишневым светом в петлицах шпалы и ромбы… А он эдак важно с лавочки встает и только собирается поприветствовать боевых друзей, как положено, как здоровенный слепень начинает виться перед его лицом…
«Да это же никакой не слепень! — восклицает вдруг Галка. — Это же самолет! Только махонький совсем!»
Открыв глаза, Кудряшов действительно увидел самолет. И даже не один — далеко, так что на фоне голубого безоблачного неба они казались маленькими блестящими каплями, ползли три, нет — шесть самолетов. Денис схватил бинокль, собираясь рассмотреть их получше, но вновь раздавшееся неподалеку «кряканье» сойки отвлекло.
Увидев выражение лица Люка, Дед Никто понял, что допустил какую-то ошибку, но вспоминать и анализировать времени не было — командир недвусмысленным жестом звал его к себе.
– Спишь, зараза?! — зло прошипел лейтенант госбезопасности, как только Кудряшов подполз к нему. — Ладно, не до того сейчас! «Объект» появился. Смотри! Два грузовика, к кузову последнего велосипед прикручен. За ними — пехотная колонна, во главе которой телега тащится. Сразу за телегой он и идет. Я только что засек. На место возвращаться тебе некогда. Ложись вон за то дерево. — Люк показал на росшую метрах в пяти от его позиции большую ель. — Страхуешь меня. Я выстрелю — контроль твой! — И старший пары принялся прилаживать к «светке»81 трубу пламегасителя.