Особенно,... 
25 
Даффи на миг задумалась.
— Значит, Эрл на ферме… Может, отнести ему завтрак прямо туда?
— Неплохая мысль, — одобрил Роджер, оглядывая стол. — А чем это так, вкусно пахнет?
— Морковное суфле, — отстраненно ответила Даффи, думая о том, как лучше доставить Эрлу еду.
Из размышлений ее вывел голос Роджера.
— Так ты положишь мне чего-нибудь на тарелку?
— Что? Ах да… Минутку.
Не извлекая прекрасно поднявшегося и запекшегося суфле из кокотницы, Даффи поставила его перед Роджером, затем подала блюдце с творогом и тарелку с ломтем земляничного пирога.
— Чай или кофе?
— Конечно, чай, — удивленно покосился на нее Роджер. — Разве ты забыла, мне ведь кофе нельзя. К превеликому сожалению, моя поджелудочная железа его не переносит… — Он взял чайную ложку, отломил ею кусочек морковного суфле, поднес ко рту, но вдруг задумался. — Не помню, принимал я сегодня свое гомеопатическое драже или нет? Вот память какая стала! Кажется, принимал… А, да ладно! Одним больше, одним меньше… Перед ужином приму сразу две штуки.
— Разве так можно? — покачала Даффи головой.
Роджер отправил суфле в рот и махнул ложкой.
— Можно. Там дозы небольшие. Да, кстати, — спохватился он, словно разговор о гомеопатическом драже навел его на какую-то мысль. — Сегодня к нам заглянет Ники, так не найдется ли и для него кусочка этого пирога? — Роджер кивнул на красующийся перед ним на тарелке ломоть.
— Конечно, — улыбнулась Даффи.
Ники нравился ей. Это был вихрастый мальчуган лет восьми, которого на ферме «Энимал-парк» интересовали отнюдь не уроки арифметики, а байки Роджера. А в последнее время приготовленные Даффи лакомства. Роджер сказал, что с тех пор как она появилась в их доме, Ники стал наведываться сюда чаще.
— Сейчас отрежу кусок и отнесу на тарелке в буфет. Вы ведь с Ники в столовой расположитесь?
Роджер кивнул, нацеливаясь ложкой на творог.
— Да, детка. Отнеси, если не трудно. Я скажу Ники, где искать угощение.
Так Даффи и сделала. Поставив тарелку с ломтем пирога на полку и уже закрывая дверцу, она вдруг заметила нечто, заставившее ее нахмуриться: в дальнем уголке буфета белел аптечный пластиковый флакончик, оклеенный бумажкой, на которой крупными буквами, от руки было написано «Крысиный яд».
Не лучше ли держать подобное средство где-нибудь в кладовке? — промелькнуло в ее мозгу.
То же самое она сказала, вернувшись на кухню.
— В кладовке? — произнес Роджер, словно взвешивая про себя предложение. — Не думаю, что это удачная мысль. Позже мы обязательно забудем, куда переставили баночку, начнем искать и… Нет, пусть остается в буфете.
— Но я только что поставила туда тарелку с пирогом…
— Ну и что? Крышка на флаконе хорошо завинчена, сам он стоит в дальнем уголке, так что ничего страшного. И потом, всем видна надпись… Нет, пусть остается на месте. А с пирогом ничего не сделается. Вспомни, в буфете лежала коробка шоколадных конфет, мы их съели и что? Все живы-здоровы!
— Да, но все-таки как-то…
— Детка, не бери дурного в голову. Ты, кажется, собиралась отнести Эрлу завтрак.
— Ох… да!
Даффи наполнила термос горячим кофе, собрала на небольшой поднос съестное и накрыла куполообразной металлической крышкой. Затем, сняв передник, направилась со всем этим к выходу. Однако в коридоре ей пришлось задержаться, так как она вдруг сообразила, что не знает, куда идти.
— А где содержатся зубры? — громко спросила Даффи, стоя вполоборота к кухне.
Роджер, слизнув с губ взбитые сливки, сказал:
— Ты ведь уже раза два побывала на ферме, верно? Стойло зубров находится сразу за вольером фазанов, такое белое строение из ракушечника.
— А, знаю. — Даффи вновь двинулась вперед, крикнув на ходу: — Если захочется добавки, возьмите сами, ладно?
— Не беспокойся! — донеслось из кухни. Усмехнувшись, Даффи толкнула входную дверь и шагнула на крыльцо.
Снаружи было пасмурно, но очень тепло и душно из-за припускавшего время от времени дождика. Взглянув на небо, Даффи пошла на ферму.
Эрл все медлил. Он стоял, опершись о дверцу стойла, и любовался новорожденным. Это был первый зубренок, появившийся на ферме. Собственно, зубров вообще здесь никогда не было, однако, когда подвернулась возможность их приобрести, Эрл не усомнился ни на минуту.
— Какая прелесть! — вдруг раздался за его спиной голос, от звука которого он в последнее время испытывал ощутимый чувственный трепет.
25 
