Особенно,... 
64 
Это как сгребать снег на Аляске, говорил тот парень. Поначалу идет легко, но рано или поздно ты упрешься в снежный вал. Так вот, наше долбаное Пограничье как раз и есть такой вал. Сотня миль, где человеку, в общем-то, совсем не место — а он, зараза, все равно лезет настырнее любого таракана.
— …накормил нас этой… дрянью, — донесся до меня обрывок фразы. — Не могу поверить.
— Мясо как мясо, жрать можно, — возразил гоблин. — И потом, сестренка, выбор у нас был не так чтобы очень. В этой стороне отсидеться можно либо у Безумного Проповедника, либо у Гарри-Мексиканца, но Гарри еще более чокнутый.
— Плоть демона… да ты хоть представляешь, что такое магическое отравление?!
— Выпадают волосы, роговеют уши, а то вдруг хвост исчезает…
Лисса снова перешла на свой загадочный язык. Толстяк внимал ей, растопырив уши.
— Зря тратишь воздух, компаньон, — сказал я. — Он — гоблин, и этим все уже сказано.
— Я была лучшего мнения об этой расе.
Мы с Толстяком дружно переглянулись и хором выдохнули:
— Н-наивная…
Кажется, девушку это слегка обидело. По крайней мере следующую четверть часа она молчала. Гоблин еще некоторое время продолжал разглагольствовать на тему Добра и Зла, однако неблагодарность слушателей оказалась действенным лекарством — минут через десять замолк и он.
— Долго еще идти?
— Семь-восемь.
— Миль?
— Нет, часов до заката.
Мул отозвался на это сообщение негодующим ржаньем. Я вполне понимал и даже разделял его чувства — но сейчас меня больше всего волновало другое. Ноги. Точнее — дыра на пятке в правом носке. Похоже, что, стесав шерстяную ткань, подошва принялась за кожу. Устроить привал? Заманчивая идея… а еще можно взгромоздиться на мула и остаток дня проехать верхом. Или на лошадь… Господи, чего б я только сейчас не отдал за возможность оказаться в седле!
— Горит.
— ЧТО?!
Только бы не мул, тоскливо подумал я, только бы не припасы.
— Точно не скажу. — Китаянка сняла шляпу и мотнула головой вправо-влево, забавно шевеля при этом ушками. — Дерево… ткань… металл… сложно разобрать.
В перечне Лиссы отсутствовало мясо, что слегка обнадеживало. Но совсем немного.
— Толстяк, а ты? — обернулся я к гоблину.
— Ы?
— Ты чуешь дым?
— Не, у меня насморк с утра. — В подтверждение своих слов гобл запрокинул башку, словно собираясь чихнуть, но в итоге ограничился лишь зевком.
— Зато, — добавил он, отзевав, — я его вижу. — И не глядя махнул рукой куда-то вправо.
Изучив полгоризонта в указанной стороне, я не заметил ровным счетом ничего, кроме горячего марева и надоевших до зеленых чертиков кактусов. Похоже, гобл в очередной раз…
— Да, вижу, — подтвердила Лисса. — Дым. И падальщики.
— Где он, орк вас проглоти! — едва не взвыл я.
— Там! Ну ты че, слепой?! Там!!
Я был слепым, да. Дважды слепым, трижды… пока, наконец, Лисса не подошла и не развернула мою голову в нужном направлении. Только тогда я разглядел её — тонкую, словно нить, темную струйку, почти неразличимую среди потоков раскаленного воздуха.
— И что это?
— Орочья дымовая азбука? — предположил я.
— Ыгы, — фыркнул гобл, — передает сигнал «здесь кто-то сдох!». Эй-парень, лучше бы почистил свой чердак от хлама. Тута настоящие Запретные Земли, а не людские басни про них.
Еще раз вглядевшись, я заметил несколько черных точек в небе над источником дыма. Это могли быть стервятники в паре миль от нас, мухи чуть поближе — или просто в глазах от яркого солнца мурашки бегают. Последний вариант нравился мне больше прочих, потому что…
— Куда?!
Выкрик был адресован, разумеется, гоблину, который уже успел завернуть за куст.
— Эй-эй, только без пальбы, — замерев на месте, Толстяк вскинул обе руки, старательно демонстрируя покорность судьбе и нам. — И без когтей! — Последние слова явно адресовались подошедшей китаянке.
— Куда. Ты. Собрался?
— Поглядеть, чего там пыхает, — с легким удивлением ответил гобл. — Ты же, ы-ы-ы, не хочешь сказать, что собираешься просто пройти мимо?
— Именно это я и собираюсь сделать! — рявкнул я. — Пока этот чертов дымок не приманил сюда половину Союза Племен!
* * *
— Это плохая идея, — бормотал я. — Нет, это ОЧЕНЬ ПЛОХАЯ идея!
Разумеется, меня никто уже не слушал. По правде говоря, эта песня начала надоедать и мне самому. Но лучше уж злость, чем страх, а что-то подсказывало мне, что стоит перестать нудеть, как некий Кейн Ханко ринется прочь, вопя от ужаса так, что и в Погребальнце услышат.
64 
