Особенно,... 
78 
— Да. Старик увел ребенка у них из-под носа. Но один он не справится. Ресурсы законников огромны. В отличие от наших. Так что Иосифу требуется помощь. Он ждет стражей. И мы ближе всех к нему. Следует помочь вывезти ребенка, добраться до границы герцогства Удальн. Там силы Ордена гораздо слабее, чем в Лезерберге.
— Братству повезло, что двое детей герцога Удальна завершают свое обучение в Арденау и готовятся стать стражами.
— Политика, — пожала она плечами. — Законники рыскают по дорогам княжества, ищут стражей. Задерживают, тянут время, а их товарищи пытаются найти берлогу Иосифа.
— Разве у них есть право задерживать кого-то из нас?
— Конечно нет. Но власти Лезерберга всегда на стороне Ордена. А за пару монет без труда можно найти свидетелей, обвинить в каком-нибудь грехе и упечь на пару дней, до «разъяснения ситуации». За это время многое может случиться.
— Они найдут ребенка.
— Верно.
— Тебя — тоже ищут?
— Да. И целенаправленно. Поэтому я в таком виде.
— Ты считаешь, наша маскировка поможет?
— Иначе я бы не стала делать себе лицо собственной сестры.
— Не знал, что у тебя есть сестра.
Она скривилась и не стала ничего объяснять.
— Сколько продержится личина?
— До завтрашнего утра гарантированно. Быть может, дольше. Надеюсь на это. Я в пути уже двое суток. Практически не спала. Только когда ждала тебя в комнате. Разбуди меня, пожалуйста, после четвертой почтовой станции. Это будет Айрихт.
Она вытянулась на лавке, положив лисью шапку себе под голову, и уснула.
Мы стояли в Айрихте, и возницы как раз заканчивали запрягать свежих лошадей, когда к дилижансу подошли трое. Один попытался заглянуть внутрь, но я не дал ему такой возможности и, встав перед дверью, хмуро спросил:
— Чего надо?
— Хочу увидеть, кто там, — ответил мне тип, похожий на тощую жабу.
— А я желаю мешок гульденов и молюсь о нем Деве Марии ежедневно. Помолись и ты, быть может, твое желание сбудется раньше моего.
— Тебе есть что скрывать?
— А то. Свою женку. Она спит, и я не позволю непонятно кому ее будить.
Троица переглянулась, и тот, что был справа, с красным пропитым лицом, уточнил:
— Она там одна? Дилижанс большой.
— Она одна.
— Мы все равно должны посмотреть.
Я положил руку на палаш:
— Слышь, ты. Загляни к себе в портки, раз любопытно. Полезешь к моей бабе — снесу башку. Ты что за хмырь с горы?
— Я представитель власти. — Жаба показал мне серебряный жетон Ордена Праведности.
С учетом того что большинство обычных людей такое не видят и за всю жизнь, я тоже пожал плечами:
— И что это? С таким же успехом ты можешь тыкать навозом. Вот это нашивка. — Я ткнул пальцем в оскаленную песью голову. — И она говорит, что я из «Желтых псов». Она выглядит гораздо весомее серебряной игрушки для дамочек.
— Я из Ордена Праведности! — возмутился тот.
— Который стражей, штоль, ловит? — хмыкнул я. — А мы тут каким боком? Проваливай. Ты мне не указ.
Жаба дернулся, посмотрел на Краснолицего. Тот достал из-за пазухи бумагу:
— Никто не нарушает твоих свобод, наемник. Но дилижанс нам проверить надо. Это указ капитана Айрихта. Вот он.
— А ты кто?
— Сержант тайной службы его милости.
— Бумагу давай. — Я продолжал вести себя нагло.
— Что? — опешил он.
— Глухой, что ли? Бумагу покажи, кому говорю!
Он неохотно протянул мне свиток:
— Наемник, умеющий читать?
— И считать я тоже умею. Не ландскнехт же.
Я увидел большую городскую печать, широкую роспись и приказ, дозволяющий предъявителю сего осматривать проходящие через город дилижансы, трактирные комнаты и допрашивать проезжих. Все прочитавшие обязаны оказывать содействие или же окажутся в тюрьме по обвинению в препятствовании властям.
— Всяческое содействие, хм… Ладно, сержант. Я соблюдаю законы. Смотри. Только тихо.
Я открыл дверь дилижанса. Разумеется, он увидел лишь спящую наемницу да лежавшую на полу рапиру.
— Доволен? — спросил я.
Тот разочарованно кивнул и поманил своих приятелей за собой.
— Они ушли? — через несколько секунд спросила Гертруда, не поднимая век.
— Да.
— И не стали опрашивать возниц?
— Нет.
— Придурки. — На ее губах появилась легкая улыбка.
Я оставался на улице до тех пор, пока не впрягли свежих лошадей. Никто из троицы так и не вернулся.
78 
