Особенно,... 
43 
Вот и тяжелые башенные двери. Они закрыты. Нельзя сказать, чтобы я не предвидел такую возможность заранее. Вытаскиваю из ножен Рунный клинок и нащупываю на двери зарубки. Вот они. Взмах клинка — и дверь, чуть скрипнув, отходит от косяка. Она обита железом, но противостоять моему оружию не в силах. Придерживаю рукой отрубленную часть засова, которая так и осталась торчать в скобе на притолоке.
Странно, но мне почудилось какое-то движение. Нет, никто из стоящих со мной рядом не шевелился. Но внезапно мне показалось, что дрогнула сама стена. Разумеется, это было не так. Какой бы силы ни был мой удар, какое бы оружие ни держал я при этом в руках, поколебать громаду башни мне было не под силу.
Дорога открыта.
Передовой монах подносит к губам руку. Еле слышный, на пределе восприятия, звук поднимается вверх. Проходит несколько секунд, и мы слышим три тихих щелчка. Все ясно, гости отправились на самый верх. Никого из них в других помещениях нет. Так что мы можем особенно не прятаться. Тем не менее, стараясь не шуметь, вся наша команда быстро поднимается по лестнице. Один марш, второй, третий…
Вот и предпоследняя площадка башни. Оттуда наверх ведет узкая каменная лестница. Интересно, что могло понадобиться злодеюкам на самом верху башни? Там ведь ничего особенного нет. Посередине небольшой площадки стоит только узкая наблюдательная башенка. Она совсем маленькая, только-только поместиться одному человеку. Никакого тяжелого оружия наверху нет, все стрелометы и катапульты стоят на внешних башнях и стенах.
Отодвинув в сторону всех, тихо поднимаюсь по узкой лесенке. Железный люк закрыт на засов. Но, как и в случае с нижней дверью, это не преграда для Рунного клинка. Не замахиваюсь и не пробую рубить крышку. Просто всем телом налегаю на рукоятку. Нехотя клинок проходит сквозь толстое железо. Это нелегко, рубить гораздо проще. Но более шумно. Я не волнуюсь особенно насчет того, что кто-то меня услышит или увидит. Выход из люка на крышу прикрыт небольшим каменным козырьком. Надо полагать, для того, чтобы при обстреле башни из катапульт булыжники не сыпались бы на головы тем, кто поднимается наверх на площадку. Встать там хотя бы одному человеку совершенно нереально. Если только он не наступит на крышку. Но и в этом случае опасаться нечего. Если там был хоть кто-нибудь, то главная задача будет состоять в том, чтобы каким-то образом отпихнуть в сторону мертвое тело. Уж коли клинок проходит через толстую железную крышку, то подошва сапога для него препятствием точно не станет.
Но покойника наверху не оказалось. Крышка люка откинулась вверх беспрепятственно. Делаю знак сопровождающим и выскальзываю наверх.
На площадке башни относительно светло. Под парапетом стоит два фонаря. Их свет снизу практически не виден: мешает стена. Но площадка благодаря ним освещена. И я вижу странное и непонятное мне зрелище. Спиной к нам стоит человек. Он безоружен, его меч лежит чуть в стороне. А перед ним на полу сцепились в схватке трое остальных. Собственно говоря, уже двое. Один из них с распоротым животом скорчился чуть в стороне. Он явно умирает. Видно, как слегка подергиваются его ноги. Оставшиеся двое, не произнося ни единого звука, пытаются прикончить друг друга. Что-то непонятное у них тут творится. Если у одного из них поехала крыша, то чего ждет этот, стоящий к нам спиной? Вполне бы мог помочь своему товарищу. Не успеваю я додумать эту мысль, как схватка заканчивается. Сильным ударом один из дерущихся перебрасывает своего противника через парапет. Ох, и ни хрена себе, силушка у мужика! Не завидую я его оппоненту. До земли метров сорок только лететь. А еще там ступеньки всякие есть и прочие каменюки. В общем, посадка мягкой не будет.
Оставшийся в живых горец резко поворачивает к тому, который наблюдает за схваткой. В его руках появляется кинжал. Ага, стало быть, в живых остался возмутитель спокойствия. Уж и не знаю, что послужило причиной схватки, но, надо полагать, те, которым в ней не повезло, пытались прикончить именно его. А наблюдатель был явно не против. За что и собирается отблагодарить его уцелевший бунтарь.
Горец взмахивает кинжалом. Еще секунда — и наблюдателю копец. Странно, но он не предпринимает никаких попыток защититься. Просто вскидывает кверху обе руки. И атакующий горец вдруг замирает на месте. Наблюдатель начинает что-то говорить. Голос его тих и звучит как-то завораживающе. Справа от меня крякает брат Рон. Его рука резко выпрямляется, и наблюдатель как подкошенный падает на камни площадки. Сбросивший оцепенение горец, ничуть не смущаясь появлением новых действующих лиц, прет на нас, как бык на тореадора. И с таким же успехом.
43 
