Особенно,... 
128 
Вдобавок мимо двух вспотевших, плохо одетых болванов, неловко исполняющих драку в самом центре столицы, проехала кавалькада правительственных лимузинов, темно-синих, сверкающих, благородно шелестящих дорогостоящими шинами, и из-за зеленоватых затемненных стекол на меня, выкрикивающего матерные слова, с раздражением посмотрели седоватые люди с увесистыми властными подбородками,– спешащие на службу высокопоставленные чиновники.
Я одумался. Соперник тяжело дышал мне в лицо. Азартно сигналя, машины объезжали место боя. Мы создали пробку. Надо прекратить гадкую сценку, подумал я. Эта надпись на его майке, эта Швейцария, этот секундный рейс в глубины памяти, флэш-бэк с участием стукача Гриши – вот что на самом деле меня разозлило.
– Правил не знаешь?! – брызгая слюной, стращал длиннорукий. – Ах ты щенок!
– Ездишь по правилам? – орал я в ответ. – Вот и езди! Швейцарец!
– В милиции разберемся! – гаркнул провокатор.
При упоминании о милиции я совсем остыл. Упершись широко расставленными ногами, я далеко оттолкнул от себя горячее злое тело и поспешно отряхнул грязные штаны. В пылу несостоявшегося боя мне все же пришлось два или три раза коснуться коленом грязного асфальта. Соперник, что и говорить, имел сильные руки.
– Пугаешь милицией?
– Да, пугаю!
– Ладно,– процедил я. – В милиции – значит в милиции. Поехали!
– Поехали! – неприятель сдернул кепчонку, дабы проветрить широкую яркую лысину, влез в свой аппарат, резко втерся в поток и покатил по мосту вниз.
Я двинулся следом, все еще накрытый адреналиновой волной.
В милиции, я знал, меня ждет особый прием. На снисхождение рассчитывать не стоит. Ранее судимый бездельник, подозрительный малый без определенных занятий учинил безобразную драку под кремлевской стеной, на глазах мирных граждан и сотрудников английского посольства. Пятнадцать суток такому хулигану обеспечены сразу, а дальше – видно будет... Скрыться нельзя: обиженный дурень наверняка запомнил номер...
Они опять посадят тебя! Из-за глупой несдержанности, в похмельном помрачении ты совершил ошибку, и тебя посадят. Упрячут за решетку. Ты будешь спать при свете, испражняться на глазах у соседей и ненавидеть себя. Твои бронхи всосут туберкулезную вонь. Твоя жена будет таскать тебе чай и сахар, выкраивая копейки. Твой сын будет думать, что папа – «в командировке». Твои мать и отец поседеют. Твоя душа станет черной, как деготь. Трижды дурак, ты опять нанесешь удар по своим близким. Отравишь их жизнь...
Но мне повезло. Я спасся.
В самом конце моста, вдруг вспомнил я, обязательно дежурит постовой. Круглые сутки. На площади – ворота в Кремль, здесь въезжает за красные зубчатые стены сам Президент. Тут все под контролем! Злобный соперник может не увидеть милиционера и проехать мимо. Я же – остановлюсь и первым доложу о происшествии.
Вышло по-моему: поцарапанный экипаж врага покатил вверх, к дому Пашкова, к устью Нового Арбата.
«Что ж ты, швейцарец, не спешишь в милицию? – беззвучно засмеялся я, останавливаясь и включая аварийную сигнализацию. – Вот же она! Здесь, рядом! Что же ты такой непоследовательный? Раз в милицию – стало быть, к первому же представителю власти! К ближайшему сотруднику органов! К этому капитану в сизой форме, с докладом, с жалобой!»
Я вышел и стал махать руками оппоненту, но тот оказался безнадежно затерт в плотной массе автомашин. То ли тоже остыл, то ли, в самом деле, не знал о милицейском пикете у въезда в краснокирпичную башню. Возможно, что он просто отложил написание жалобы на потом. А я – не отложил. Сообщил об противоправном инциденте немедленно. Если желаешь доложить – делай это быстро, не отвлекаясь на сомнения и переживания.
– Товарищ капитан! У меня конфликт!
– Ага! – обрадовался капитан, косясь на мои грязные колени. – А мне по рации сообщают, что на мосту – драка! Требуют пресечь... Это, значит, был ты?
– Так точно! – заявил я и развел руками. – Полное безобразие! Верите ли, какой-то негодяй оскорбил меня, пытался побить, руками размахивал, а вдобавок – скрылся! Вон его машина, белый «Москвич», видите! Бежит с места происшествия! Кошмар! В центре столицы моей Родины меня унижают и провоцируют на драку! Неслыханно! Хулиганье совсем распоясалось! Сталина на них нет! Я этого так не оставлю!
– Успокойтесь,– предложил инспектор. – Разберемся!
– Таких в тюрьму сажать надо! – выкрикнул я, протягивая милиционеру сигареты (тот вежливо отказался). – Это форменный беспредел!
128 
