Особенно,... 
72 
Огненный шар прожег пластиковую переборку, опалив мое лицо жарким выдохом. Секретарь разом запустил такт-программу, но толку от нее было немного — лишь зеленые контуры боевых схем попусту загромождали поле зрения, потому что одновременно с этим на интерфейс между аугментными зернами в моем черепе и хрупкой тканью киберпространства обрушилась атака совершенно особого рода. Страшней всего было, что я не мог вмешаться в скоротечную схватку между вредоносным алгоритмом, пытающимся найти дорогу в беззащитные объемы оперативной памяти, и страж-кордонами Службы, даже не потому, что столкновение протекало с непостижимой для органического разума скоростью, а потому, что ни черта не понимаю в программировании на высоких уровнях. Как большинство агентов, я пользуюсь готовыми защитными программами, словно мастер — инструментом, но вы же не станете требовать от монтировщика, чтобы тот лично собирал клепальные пистолеты? Мне оставалось только надеяться на прочность логической брони и молить капризную фортуну, чтобы та не поддалась.
Зашита выдержала, но на несколько секунд нарушилась связь между наращенным и природным компонентами моего мозга. В глазах потемнело, имплантаты мертвым грузом повисли на костях. Если бы мой противник нацелился уничтожить меня, я был бы уже мертв — только кибрефлексы позволили мне увернуться от первого выстрела. Но комок плазмы ударил в ядро домового инфора, превратив тот в мерзко воняющий паленым чесноком ком. Черная тень скользнула мимо, не зафиксировавшись — я едва не взвыл от разочарования — в искусственной памяти, и сгинула.
Система перезапускалась постепенно, блок за блоком, так что весь процесс занял секунды полторы. Я выпрямился, озираясь, спрятал пистолет в кобуру. Деловитый секретарь уже занялся анализом атакующего кода — индикатор продвижения заполнялся синеватой жидкостью, точно в школьной задачке. О домовой интелтронике в доменах и не слыхивали; пришлось потянуться к выключателю на стене, чтобы зажечь принудительно погашенный свет.
Тадеуша Новицкого в комнате не было. Гора покрывал валялась на полу поверх разбросанных листов мушек. Нагнувшись, я рассеянно сковырнул соломенно-желтый квадратик легкого стимулятора, наклеил на шею. После недавней промывки памяти фуга мне не грозит еще несколько часов, даже очень напряженных.
Пахло гарью; едкий дым перебивал даже жуткий смрад сгоревшей интелтроники. Кажется, один вопрос можно снять — о том, какие еще дьявольские приспособления вышли из мастерских Башни. Мне совершенно точно было известно, что бластеры на вооружении сил охраны порядка не состояли. Это относилось ко всем доменам и поселениям, кроме существующих на замкнутом цикле, вроде Луны или, Тянь-Хоу: там, в стальных коридорах, пулевое оружие теряло главное свое преимущество — точность, грозило поразить рикошетом самого стрелка. Сгустки плазмы — оружие карателей и преступников-запредельщиков, потерявших надежду на снисхождение. Самая малодоступная деталь бластера — фокусирующие кольца из сверхпроводящей керамики, но в ТФ-генераторах похожих деталей легион.
Если бы не загруженные в память программы, я не обратил бы внимания на шум за дверями. Фурье-алгоритм выделил из белого шума — шорох угасающего пламени, треск гнущейся под тепловым градиентом пластмассы — голоса:
— Тут кто-то был!
— Он еще здесь, дурак.
— Осторожно, Кит. Кто-нибудь из голубцов мог взять Тася.
— Или тот наросток, Михайлов. Нюхач головной.
— Спокойно, парни. — Это был голос Катерины Новицкой. — Окружить дом. После того, как эти хорьки ядранули дорогу…
Застыв в клубах ядовитого дыма, лишь повышенным напряжением на металлических нервах подавляя кашель, я потянулся к ирреальности. Хотя домовой инфор сгорел, стены едва ли могли экранировать сигнал. Внешние камеры коптера — задействованы; двигатель — в предстартовом режиме. Активный поиск даунлинков в зоне приема.
«Двигатель запущен».
Приказ заглушить турбины канул в Лету. От грохота заложило уши, по всем аудиоканалам полыхали сигналы перегрузки. Хлестнул отдающий озоном и кислотой ветер, выдувая смердящие черные клочья. Снова и снова я пытался достучаться до автопилота, но чья-то незримая рука отрезала простенькую нервную систему коптера от ирреальности так же легко, как за минуту до этого вогнала в ступор моего секретаря.
«Черт, — мелькнуло в голове, — у меня угнали машину. Позор какой!»
72 
