28 
Как и накануне вечером, граф проводил ее до парадной двери и сказал:
— Завтра я снова зайду за вами в половине первого. И благодарю вас за то, что вы назвали сном.
— Я всегда буду помнить этот день, — ответила Валерия.
— И я тоже, — отозвался граф.
Они стояли, глядя друг на друга, и Валерия чувствовала, что их сердца говорили совсем другие слова, чем те, что произносили их губы.
Граф поцеловал руку девушки, а потом вдруг повернул ее кисть и поцеловал ладонь. Валерия почувствовала, что у нее перехватило дыхание, и огонь охватил на мгновение все ее существо. Он отпустил ее руку и отворил перед ней дверь.
— Я подожду у фонтана, чтобы убедиться, что вы в безопасности.
Она улыбнулась ему и, боясь выдать свои чувства, поспешила войти в гостиницу. Портье равнодушно вручил Валерии ключ от номера, и она побежала вверх по лестнице.
«Мы должны расстаться… Но как я смогу расстаться с ним?» — спрашивала она себя.
Еще ни разу в жизни ей не приходилось принимать такое трудное решение.
Валерия отперла дверь в спальню. К ее удивлению, на этот раз лампа не была зажжена, шторы не задернуты и дверь на балкон открыта. Она сняла шляпу, бросила ее на кровать и подошла к окну.
В это время из угла темной комнаты показалось нечто большое, темное и угрожающее.
Валерия помертвела от страха. Потом, узнав того, кто стоял перед ней, она пронзительно закричала.
Рамон де Савен медленно отошел от парадного входа в гостиницу и, завернув за угол, двинулся по газону. Он оказался в саду и вновь направился к фонтану, окруженному цветами. Если в солнечном свете струи воды переливались всеми цветами радуги, сейчас, при свете звезд, они казались серебряными. Это было красиво и необыкновенно романтично. Впервые в жизни граф мысленно посылал свое пожелание спокойной ночи женщине, которая стала вдруг так дорога ему. Стоя у фонтана, он ждал, когда Валерия помашет ему рукой.
И тут он услышал крик. Сначала Рамон подумал, что это ему только показалось, но крик повторился, и граф, не раздумывая, стремглав бросился обратно в гостиницу. Не обращая внимания на портье, он помчался вверх по лестнице, благодаря судьбу за то, что знал, где ее номер. Открыв дверь, граф при свете звезд увидел, что там случилось. Какой-то мужчина повалил Валерию на кровать и пытался подмять ее под себя, а она отчаянно сопротивлялась и звала на помощь.
Де Савен бросился вперед, схватил испанца (это был он) за шиворот и вытащил на балкон. Застигнутый врасплох, тот ругался и грозил. Сообразив, что сейчас произойдет, он истошно завопил, но было поздно. Рамон сбросил незваного гостя с балкона.
Тот упал на лужайку в саду, с небольшой высоты, потолки в гостиничных номерах были низкими. Барон ушибся, но не сломал ни рук, ни ног. Какое-то мгновение он лежал, распростершись на земле, потом, изрыгая проклятия на своем языке, с трудом встал на ноги.
Граф, не дожидаясь, когда он уйдет, вернулся в спальню, где сидела на кровати Валерия.
В ее глазах застыло выражение ужаса, волосы рассыпались по плечам. Он протянул к ней руки, и она, дрожа, прижалась к нему.
— Вы спасли меня… вы спасли меня… Что сталось бы, если бы вас здесь не было?..
Девушка была так напугана, что незаметно для себя заговорила по-английски. Прижимая ее к себе, граф ответил на том же языке:
— Все хорошо, моя дорогая. Он больше не потревожит вас, а я буду вас защищать.
Хотя Валерия еще не совсем оправилась от пережитого потрясения, она сообразила, что он говорит с ней на ее родном языке.
— Так вы… говорите по-английски? — спросила она изумленно.
— Конечно, — отвечал он. — И, возможно, что так вы лучше поймете меня: это никогда не повторится, я вам обещаю!
Валерия с удивлением слушала его. И тут граф, словно не в силах бороться с собой и далее, неожиданно наклонился над ней и коснулся губами ее губ. Она вздрогнула всем телом и закрыла глаза. Рамон целовал ее нежно, словно боялся снова испугать. Для Валерии же в это мгновение словно стал явью счастливый сон, каким казался ей этот день. Рамон словно подарил ей все звезды с неба. Она никогда еще ни с кем не целовалась и не знала, что это может вызвать такие удивительные ощущения. Это было состояние экстаза, когда мысли исчезают и остаются только чувства.
Наконец Рамон поднял голову и заговорил. Голос его показался Валерии странным, как будто незнакомым:
— Теперь ты знаешь, о чем я хотел поговорить с тобой сегодня весь день!
28 
