19 
— Ну? — сказал он.
— Здание вскоре приземлится. Когда ты будешь из него выходить, не выходи через дверь. Выйди через окно, — сказал Руста.
— Желаю удачи, — добавил он, вышел в дверь и исчез из жизни Зафода также таинственно, как появился в ней.
Зафод вскочил, и бросился к двери, но Руста успел запереть ее за собой. Зафод пожал плечами, и вернулся в угол.
Через две минуты здание рухнуло посреди останков своих собратьев по несчастью. Конвой жабулонских эсминцев выключил силовые лучи, и снова стал набирать высоту, направляясь к первой планете системы Жабулона. Первая планета была гораздо более гостеприимным местом. Опускаться на поверхность второй планеты они не собирались. Они никогда не опускались на вторую планету. Никто никогда не опускался на вторую планету системы Жабулона, если не считать тех, кого ждал Тотально-Воззренческий Вихрь.
Зафод был очень сильно потрясен падением здания. Некоторое время он лежал неподвижно в куче хлама, в которую превратился кабинет. Он чувствовал, что жизнь его достигла самой нижней точки. Его переполняла ярость, его переполняло одиночество, его переполняло чувство, что никто его не любит. В конце концов его переполнило чувство, что чему быть, того не избежать.
Он огляделся вокруг. Стена вокруг двери покосилась и треснула, и дверь висела на одной петле, широко открывшись. Окно, напротив, каким-то чудом осталось целым и невредимым. Некоторое время он колебался, потом подумал, что если уж его спутник, с которым он только что расстался, прошел с ним через все то, что с ним только что случилось, только для того, чтобы сказать ему то, что он только что сказал, значит, для этого были достаточно веские причины. С помощью Марвина ему удалось открыть окно. В воздухе висело облако пыли, поднятой падением конторы Путеводителя, и это, равно как и полуразрушенные корпуса прочих зданий, успешно скрыло от Зафода пейзаж второй планеты системы Жабулона.
Не то чтобы это его очень обеспокоило. Его беспокоило совсем другое. Кабинет Зарнивупа был расположен на тридцатом этаже. Здание рухнуло под углом в сорок пять градусов, но при взгляде вниз все равно дух захватывало.
В конце концов, сопровождаемый градом презрительных взглядов, которыми его одаривал Марвин, он вздохнул поглубже, перебрался через подоконник, и ступил на наклонную стену здания. Марвин последовал за ним, и они с большим трудом начали спускаться на тридцать этажей вниз, к бесплодной поверхности планеты.
Зафод спускался, и сырой воздух наполнял его легкие, глаза ела пыль, и дикая высота вызывала головокружение.
Фразы, которые время от времени отпускал Марвин, типа «Это и есть то, что твоя форма жизни именует развлечением? Спрашиваю только из интереса», тоже не поднимали настроения.
Спустившись примерно на половину, они остановились передохнуть. Зафод лежал, задыхаясь, без сил, и вдруг ему показалось, что в голосе Марвина звучат более жизнерадостные ноты, чем обычно. Потом, правда, он понял, что это не так. Робот казался более жизнерадостным просто по сравнению с его собственным настроением.
Большая, неопрятная, черная птица появилась в клубах медленно оседающей пыли, и, вытянув костлявые лапы, уселась на сломанную оконную раму неподалеку от Зафода. Она сложила свои большие неопрятные крылья и почистила когтем клюв.
Размах крыльев достигал почти трех метров, а голова и шея казались слишком крупными для птицы. Лицо было плоским, клюв — совсем коротким, а под большими крыльями виднелось что-то вроде недоразвитых ручек.
В общем, птица была чем-то похожа на человека.
Она повернулась к Зафоду, и хищно щелкнула клювом.
— Пошла прочь, — сказал Зафод.
— Ну и ладно, — недовольно пробормотала птица, и грузно полетела дальше.
Зафод недоуменно уставился ей вслед.
— Эта птица что-то сказала? — спросил он у Марвина. Он был готов услышать самое невероятное — например, то, что это была просто галлюцинация.
— Да, — подтвердил Марвин.
— Бедняги, — сказал глухой призрачный голос в ухо Зафоду.
Зафод дернулся, и резко повернулся, чтобы определить, откуда исходит голос. При этом он чуть не свалился со стены, но успел схватиться за обломок оконной рамы, и порезал руку. Он висел и тяжело дышал.
Определить, откуда исходит голос, было невозможно — позади просто никого не было. Тем не менее, он снова обратился к ним.
— Их история трагична. Ужасная ошибка, понимаете ли.
19 
