108 
Такой подход ожидался, ситуация была заранее инструктируема, и вся группа поплелась по деревянному тротуару к реке, сопровождаемая уже только группой самых маленьких и самых неугомонных темноголовых детишек, взрослые пошли работать. "Столовка", разместившаяся в миленькой фанзе (самой настоящей, канонической), выдавала себя за версту характерным острым и пряным запахом. Сычуаньская кухня - самая острая в мире. Члены спецгруппы закрутили носами. Китайцам хорошо, у них вкусовые рецепторы во рту с детства сожжены! А белому человеку обеденные эксперименты довольно опасны, если он голодный и не проинструктирован. Острые приправы в сычуаньской пище доминируют, удовольствие на любителя… В кафешке три молоденькие официантки в белых школьных фартучках уже выставляли на два столика большие общие тарелки с разными блюдами. Каждый столик имел в середине отверстие с плиткой внизу, из дыры возвышался постоянно кипящий котелок с каким-то "красным перцем с чем-то еще". В этот термоядерный отвар официантки опускали в специальных сеточках лапшу или рис - что закажут. Донцов предпочел взять лапшу, девчата - рис. Когда наполнитель пропитывался "перцем", китаянки его вынимали и поливали еще более острыми специями… Результат полагалось есть горячущим, закусывая шариками из черного перца и чеснока. Подали и разноцветную мясо-овощную смесь, и вскоре трое сопровождающих чиновника уже размеренно выбирали из нее палочками ароматные перчики и какие-то листья, а Донцов с девчатами - мясо оленя.
Астапова спасли только знаменитые сычуаньские мучные изделия - средней толщины лепешки с медом и пирожные с фруктовым соком. Ничего другого он есть не стал - в память о последнем отпуске… Два года назад Донцов добровольно-принудительно отослал подчиненного в Китай отдыхать и набираться опыта общения. В первый же день Олег потратил по тридцать юаней на каждого члена семьи для знакомства с кантонской кухней в местном ресторанчике. Отношение к китайской еде сформировалось у него сразу и на всю жизнь - как только Астаповское семейство воткнуло палочки в общее блюдо, оно вдруг стало расползаться по тарелке во все стороны, оказалось, что это какието малощетинковые черви типа мотыля. Олег тут же схитрил и всем тейпом удрал в Манчжурию. С тех пор Астапов даже если умирал от голода, то китайское не ел.
Поэтому за столиком он был относительно свободен. Этим воспользовался управляющий рыбозаготовочным производством, и стал неспешно пытать лейтенанта злободневными "разведчисткими" вопросами:
- Спикер Шва-ко хаобухао? (норильский глава Шваков хороший или плохой?)
- Хао, - важно ответствовал поднаторевший в Поднебесной Астапов. - Ничё себе.
- Ми-ли-ци Бель-Ко? (а начальник милиции Бельков?)
- Xао, - с ноткой нерешительности предположил Олег.
- Нови мэр Но-рил-ка хаобухао? - не унимался китаец.
- Бухао. Сильно бухао. Козёл он вообще-то.
Как видите, тут имелась бездна головокружительных смыслов.
Потом пошли работать.
Встречавшие вернулись к своим делам. Праздно шатающегося по бережку люда не наблюдалось, все были при деле. С открытыми ртами стайкой прошли мимо улыбающиеся дети в скромных белых рубашках - ученики местной школы. Улыбались и работники маленьких цехов, причем Донцов порой не мог понять, чем заняты люди. Но везде царил порядок и позитив. Как отмечают все, сила Китая таится в его неунывающем народе. А дела у неунывающих жителей поселка были многопрофильные, судя по грудам самого разнообразного сырья, лежащего на помостах возле производственных строений. Китайцы великолепно перерабатывали окружающую природу Таймыра - подчистую. Что не годилось для еды, шло на лекарства или сувениры.
Над Нанлинем шелестели огромные белые пропеллеры двух ветряков, из реки тянулись на берег кабеля переносных донных гидроэлектростанций. Электричество в немалых количествах требовалось для функционирования консервного цеха. Топорщилась ажурная вышка радиостанции, большая тарелка спутниковой антенны смотрела на экватор. Была тут и угольная котельная. "Может, они сюда скоро и газ проведут?" Из алюминиевых уличных ретрансляторов (эх, ностальгия-то какая!) тихо лилась нудная китайская пентатоника. Приземистые здания гаражей с вездеходами. А на пригорке - школа. Над школой легонько поскрипывал собственных ветряк, небольшой, из пропеллера старого аэроглиссера. Ржавый корпус разобранной машины стоял рядом.
108 
