55 
— Ты обещаешь?
— Обещаю. А теперь отдыхай и поправляйся.
Он повернулся к выходу и увидел в дверях Элис. Радостный блеск в ее глазах свидетельствовал, что она слышала каждое слово.
— Так когда ты собираешься совершить обряд очищения и поиск видения? — спросил Джо, когда они уже подъезжали к ранчо.
Они втроем набились в кабину грузовичка Алана.
— Чувствую, ты от меня не отстанешь, а? — бросил Алан.
— Это очень важно, парень.
— Я никак не врублюсь в то, что случилось прошлой ночью.
— И не нужно тебе ни во что врубаться. Твое сердце понимает, что случилось.
И все же Алан пребывал не в том настроении, чтобы обсуждать всякие видения. Его занимали более важные вещи.
— Дед, оставь его в покое, — вмешалась Элис. — Алан сам решит, что ему делать и когда.
Когда в последний раз кто-нибудь защищал его? — подумал он.
— Правильно говоришь, мышка. — Он незаметно дотронулся до бедра Элис и краем глаза увидел, как она вспыхнула. — Поговорим об этом завтра, Джо, Элис засыпает на ходу, — добавил он, обращаясь к Джо.
Остановив машину во дворе, он выбрался из кабины, сгреб Элис в охапку, забыв о больной руке и о присутствии Джо, и понес ее в ковбойский домик.
— Тебе, наверное, никто не говорил об этом, но ты вылитый портрет нашего деда.
Мик хмыкнул.
— Должен же я походить на кого-то. На отца я точно не похож.
— Уже уходим? — спросил Алан Элис, отметив ее потемневшие глаза. — Пойду попрощаюсь с Джефри.
Парень таращился в потолок, когда Алан вошел в палату, однако, увидев его, хоть и криво, но улыбнулся.
— Ну и дурак же я, а?
— Ага. — Алан сочувственно покачал головой. — Впрочем, ты не первый, кто делает глупости. Только на прошлой неделе я сам совершил глупость или две. Шериф сказал, что намерен делать?
— Он сказал, что не видел никаких наркотиков и что с меня хватит условного срока за машину. Взял с меня обещание выступить свидетелем, если они поймают избивших меня парней. Сказал, что сумеет приструнить меня, если что не так, что мне пора уже браться за ум.
— Ну а ты?
— Да уж пора браться за ум, Алан.
— Да?
— Ты останешься?
— Можешь не сомневаться, Джефри. А летом мы вместе отправимся на Солнечный танец.
— Ты обещаешь?
— Обещаю. А теперь отдыхай и поправляйся.
Он повернулся к выходу и увидел в дверях Элис. Радостный блеск в ее глазах свидетельствовал, что она слышала каждое слово.
— Так когда ты собираешься совершить обряд очищения и поиск видения? — спросил Джо, когда они уже подъезжали к ранчо.
Они втроем набились в кабину грузовичка Алана.
— Чувствую, ты от меня не отстанешь, а? — бросил Алан.
— Это очень важно, парень.
— Я никак не врублюсь в то, что случилось прошлой ночью.
— И не нужно тебе ни во что врубаться. Твое сердце понимает, что случилось.
И все же Алан пребывал не в том настроении, чтобы обсуждать всякие видения. Его занимали более важные вещи.
— Дед, оставь его в покое, — вмешалась Элис. — Алан сам решит, что ему делать и когда.
Когда в последний раз кто-нибудь защищал его? — подумал он.
— Правильно говоришь, мышка. — Он незаметно дотронулся до бедра Элис и краем глаза увидел, как она вспыхнула. — Поговорим об этом завтра, Джо, Элис засыпает на ходу, — добавил он, обращаясь к Джо.
Остановив машину во дворе, он выбрался из кабины, сгреб Элис в охапку, забыв о больной руке и о присутствии Джо, и понес ее в ковбойский домик.
— Алан…
— Молчи, мышка, я нуждаюсь…
Она обвила руками его шею и прижалась к нему щекой.
— В чем? — Трепет в ее голосе вызвал дрожь в его теле.
— В тебе, — хрипло отозвался он, поднимаясь по ступенькам. — Ты утомлена, я понимаю. Мы просто поспим, но бог свидетель, как мне необходимо сжимать тебя в объятиях.
Слезы душили Элис. Она сама до боли жаждала этого человека.
— О Алан, — судорожно прошептала она.
Он осторожно поставил ее на ноги у постели и начал освобождать ее от «крутой», хоть и изрядно помятой сбруи.
Ремень с кобурой он швырнул на комод и, не расстегивая, стянул через голову ее форменную рубашку.
— Помоемся потом, когда поспим, — пробормотал он.
Сам он скорее всего пропах конским потом, но ему было наплевать на это. Элис пахла почти так же после ее утренней поездки верхом, но он воспринимал лишь сладкое и теплое благоухание женщины, исходящее от нее.
55 
